так, ровно посередине. Теперь вниз. А сейчас помажь малышу ягодички всей ладонью. Сначала одну. А теперь вторую.
— Так сильно дрыгает ножками, — улыбнулась Ксюша, щекотно скользя ладонью между моих половинок, — Ты можешь держать мальчишку покрепче?
— Сейчас я зажму карапузу ножки, — сказала Наташа, — Вот так.
Лишенный возможности двигаться, я чуть не заплакал от обиды и беспомощности.
— Ага, так намного удобнее, — согласилась Ксюша, — Ну что, помазать карапузу дырочку в попе, как ты делала?
— Как хочешь, — улыбнулась Оля.
Не удержавшись, я громко пукнул.
— Ты знаешь, Олька, я передумала, — засмеялась Ксюша, — Не хочу мальчишку там дразнить, а то он сейчас снова наложит кучу. Лучше займусь Сашиной мошонкой.
Я вздрогнул от неожиданного прикосновение чужих пальцев ... к яичкам.
— Такой забавный розовый мешочек! — засмеялась Ксюша, принявшись нестерпимо щекотно мазать мою мошонку детским маслом.
Мучительная щекотка мешала мне бороться с сильным позывом писать, который я и так уже почти не мог терпеть.
— Надо как следует помазать малыша между ножек, — улыбнулась Ксюша, ласково разговаривая со мной как с маленьким, — Чтобы была здоровая кожа без опрелостей.
— Ага, как следует там помажь, — сказала Оля, — Особенно за яичками.
— Вот тут? — улыбнулась Ксюша, скользнув холодными пальцами мне за мошонку.
Не в силах больше терпеть острый позыв, я сдался и начал писать.
— Ой! — закричала Ксюша, резко отдернув руку, — Карапуз в самом деле пустил струйку!
— Тебя же предупреждали, что мальчики писают во время подмывания! — засмеялась Наташа.
— Ну не в семилетнем же возрасте! — со смехом возразила Ксюша.
— Надо быстренько подставить под Сашину струйку горшок, — спохватилась Наташа и придвинула горшок к моей попе, — А сейчас приподнимем писюнчик, чтобы направить струйку в середину горшка.
Продолжая писать вверх сильной струей, я не знал, куда деться от смущения.
— Кто у нас любит писать, как маленький? — ласково улыбнулась мне Ксюша, — Лежа на спинке с задранными вверх ножками..
— Что, Саша? — засмеялась Наташа. — Решил показать Оле с Ксюшей, как ты умеешь пускать вверх струйку?
Девушки дружно засмеялись, заставив меня еще больше покраснеть от стыда.
— Кажется ничего себе не забрызгал, — сказала Ксюша, когда я прекратил писать, — А то пришлось бы заново подмывать.
Наташа отодвинула горшок в сторону и Оля сразу опустила мои ноги вниз.
— Плесни немножко масла на лобок, — попросила Оля Ксюшу, — Весь живот мазать не надо. Только снизу.
Ксюша взяла бутылку с детским маслом и плеснув из нее мне на лобок, принялась щекотно размазывать масло во все стороны.
— Вот так помажем Саше складочки, — улыбнулась Ксюша, — А еще тут есть маленький писюнчик. Кто только что пустил оттуда струйку?
— Просто обведи вокруг писульки одним пальцем, — подсказала Оля, — Ага, вот так.
— Еще где-нибудь помазать? — шутливо спросила Ксюша у двоюродной сестры.
— Больше нигде не надо, — улыбнулась Оля.
Ксюша вытерла руки моими «пеленками».
— Я знаю, что сейчас Наташка нам скажет, — засмеялась она, — Что снова собралась пеленать мальчишку,
— Зачем пеленать? — с улыбкой сказала Наташа, — Я уже придумала, во что Сашу одеть. В мои старые колготки, которые я носила в его возрасте. Сейчас поищу. Я их где-то в шкафу видела.
Моя сестра вышла из комнаты и вскоре вернулась со стопкой одежды.
— Как раз на Сашу, — сказала Наташа, приложив к моим ногам салатовые детские колготки.
— Не хочу колготки! — обиженно заявил я.
— Не хочешь, не надо, — усмехнулась Наташа, — Ходи
