Бутерброды — масло на булочке — лежали на белой салфетке. По середине стоял графинчик с водкой и рюмкой одетой на горлышко. Чуть с боку стакан, в расписном подстаканнике заполненный до краёв густо заваренным чаем. Поворачиваясь лицом к Кольке, её выпирающие груди, упёрлись сосками ему в лицо. Ухватившись за них обеими руками — Колька стал большими пальцами вдавливать соски.
— Успокойся. Лучше обедай. Авось дома ждут, набирайся ... сил, — отстраняясь от Кольки, говорила Марья. — Мне работать надо, если хочешь Лизу — сейчас позову. Она будет рада.
Колька глубоко дышал, отвернувшись от пышных форм проводницы, ели выдавил: — «Нет». Стараясь не думать, он налил рюмку водки, выпив залпом одну, вторую — принялся за еду. Покончив с обедом, он прилёг в сладкой истоме от выпитого спиртного и вкусного обеда. В его теле наступило такое блаженство, которое только сравнимо с оргазмом в объятьях любимой. Глаза его сами собой закрывались, да Колька и не сопротивлялся, им овладевал после обеденный сон в сопровождении музыки железнодорожного оркестра играющего на инструментах из вагонных колёс и нескончаемых рельс.
Проснулся он от прикосновения руки к его яйцам. Раскрыв глаза он увидел над собой красивое, в широкой улыбке лицо Лизы. Рука её уже нежно гладила головку его члена. Колька, отстранив руки ночной кусаки, сел на полке и одел трусы: — твердо, решив про себя не заниматься сексом с вагонными шлюшками.
— Одевайся, скоро Нск. — Изменившись в лице, процедила Лиза. Её стройные ноги мелькнули в проёме, шлёпая в тапочках на босу ногу унося её упругое тело от Кольки Облизываясь, он смотрел ей в след. На перроне вокзала города Нска пусто. Было 8 часов вечера. Осенний холодный ветер пронизывал Кольку насквозь. Зябко поеживаясь, он шагал в сторону стоянки такси. Усаживаясь в машину, произнес адрес — где жила Анна.
С тревогой и радостью Колька быстро нажал кнопку звонка. Дверь сразу же открылась у порога в халате стояла она. Не закрыв за собою дверь, весь, дрожа от близости дорогой ему женщины, Колька обнял её и стал целовать лицо, грудь, руки, словно не было проведённой ночи в бурных экстазах с вагонными девками. Малыш задеревенел ещё на пороге и втыкался ей в ляжки через штаны своего хозяина, горячей головкой приводя желанное тело в нервозность. Разорвав пуговицы на ширинке, Колька, не выпуская изо рта крупный сосок своей любимой, спустив штаны и оголив своё достоинство, искал плавки под халатом любимой, но киса его была на свободе и, изнемогая, ждала вторжения малыша. Прижав Анну к стене, он ввёл ей свой каменный член. Анна взвизгнула и повисла на фаллосе — летавшем в ней как поршень в моторе машины — обмякая в оргазме.
Его голая задница белела в коридоре и двигалась, как коленчатый вал, увеличивая темп фрикций. Он издал звуки, которые издаёт воин в атаке, и безвольно напрягся всем телом в оргазме. Малыш выстрелил с силой в вагину, успокаивая Колькину страсть. Они еще долго стояли, целуя друг друга, наслаждаясь. Дверь с силой захлопнулась, приводя в чувство влюблённых. Ни говоря, ни слова, Николай вылез из спущенных штанов, оставив их лежать на полу, заодно скинул куртку и всё остальноё. Оставшись в чём мать, родила — раздел свою Аньку — бросив халат на кушетку, повел её в комнату и уложил на постель. Не прошло и минуты, а малыш был в полной готовности, к своему любимому делу возобновив свою память, находясь в Анькиной вульве. Анька лежала на спине, нежно лаская руками живот и орган Николая. Он же целовал её возвышающий холм с торчавшим как пика соском и нежно пальцами правой руки гладил по вульве с ярко выраженным клитором. Не сговариваясь, он лёг на неё, между уже широко раздвинутых ног. Ввел своего дружка — по самые яйца, с готовностью задвинуть их тоже — упёрся лобком в её бритый лобок, оставаясь неподвижно. Тыкаясь в матку, и целуя
