Как предупредить климакс. Предосудительные занятия в деревенской бане
I.
Я женился вскоре после окончания института на дочери нашей школьной учительницы. С Ирой мы были знакомы давно, ходили вместе в походы всем классом, пока учились в школе (мама брала её с нами). Она была на три года младше нас, и никто из моих парней — одноклассников тогда не обращал на неё внимания. По-настоящему я заметил её, когда приехал на каникулы в свой родной город из Ленинграда, где уже, отслужив к тому времени в армии, учился в институте. Ирина расцвела, похорошела и многие парни на неё заглядывались. Как-то, участвуя в местном конкурсе красоты, она даже заняла призовое место. Для меня же она тогда была единственной, не имеющей себе равных. По окончании института я получил распределение в Ригу, которая тогда ещё была столицей Латвийской ССР. Ира, поступившая сразу после школы в институт, тоже сумела перевестись в столицу Cоветской Латвии. Так мы и начали свою семейную жизнь в общаге, заботливо выделенной нам моей организацией.
В свой родной город мы, как правило, приезжали раз в год, летом, когда у Ирки начинались каникулы, а мне давали отпуск. При этом жили то у моих родителей, то у Иркиной мамы, Людмилы Сергеевны. Отец Иры умер, едва она закончила школу — сказалась его военная служба на ракетном полигоне в Казахстане.
Я бы покривил душой, если бы сказал, что мне не нравилось жить у тёщи. Даже когда я учился у неё, у нас не было особых конфликтов. И когда она узнала о нашем с Ириной решении, была только рада. Я всегда выделял её среди остальных учителей нашей школы. Обаятельная, лёгкая на подъём, миловидная женщина спортивного сложения, она обладала завидным умом и сразу завоевала немалый авторитет среди нас, тогдашних школьников. От этого и во всех наших походах она была безусловным лидером, сумевшей за пару месяцев сплотить наш класс, превратив его в, безусловно, лучший во всей школе. Однако, что-то после нашего выпуска у неё там не заладилось, и классное руководство ей не давали, а нагрузку давали минимальную даже в условиях повсеместного дефицита учителей в школе.
В то лето мы в первый раз вместе приехали в отпуск в наш родной город. Через несколько дней после приезда, нагостившись у родителей и совершив все визиты вежливости, я взял у отца машину, мы поехали с Ирой и её мамой в деревню к бабке Ирины, Ольге Фёдоровне. Жила она в деревне одна, хозяйство было у неё небольшое, и я был только рад такому времяпровождению на природе.
После того, как радости от встречи поулеглись, и мы сидели на веранде за круглым столом, разомлев от угощения, Ольга Фёдоровна предложила нам организовать баньку. Мне, как единственному в семье мужчине, вменялось в обязанность принести дров и воды, а также затопить печь в бане, чем я и занялся.
Заполнив водой все имевшиеся в бане ёмкости и затопив печь, я закрыл баню и сидел возле неё на лавочке, созерцая природу и вдыхая тягучий вечерний воздух. Подошла Ирина, присела рядом и спросила, таинственно улыбаясь:
— Ты не против, если мы будем мыться втроём?
Я сначала не понял вопрос.
— Это с кем втроём? Вы втроём, с мамой и бабушкой?
— Нет, мы. Ты, я и мама.
Я смутился.
— Так тогда в купальниках и плавках что ли?
— Ну, как захочешь, можешь в плавках, хочешь — без. Чего стесняться-то? Здесь чужих нет, все свои. У нас так принято. Баня небольшая, пара надолго не хватает.
Я замолчал, обдумывая сказанное.
— То есть твоя мама меня не стесняется?
— Да нет, стесняется немного, конечно, но это так, ерунда.
В это время мама Иры, до этого что-то обсуждавшая с Ольгой Фёдоровной в огороде, шла к нам, неся запотевшую трёхлитровую банку берёзового сока из погреба. Она уже сменила летнее платье и босоножки на открытый хлопчатобумажный купальник и я невольно залюбовался её фигурой, не потерявшей к 43 годам своей
