— Мы познакомились в самом начале сентября, впервые встретившись в лекционной аудитории, а уже спустя несколько дней как-то очень легко и незаметно сошлись, испытывая вполне обычную — взаимную — симпатию, выражавшуюся поначалу довольно банально: мы вместе стали выходить на перекуры, рядом садились на лекциях, вместе шли в буфет или вместе, готовясь к семинарам, сидели в библиотеке... Чего-то особенного или скрыто значимого во всём этом не было — в первые дни учёбы так или иначе все друг к другу присматривались, приноравливались, и мы здесь не стали исключением.
— Вскоре из чувства взаимной симпатии возникла вполне обычная, но еще ни к чему не обязывающая дружба, когда общаться уже хочется, но ещё — не более того, и потому, несмотря на наше сближение, ничего в наших отношениях не было такого, что могло бы свидетельствовать о грядущих метаморфозах, — не имея ни малейшего опыта однополого секса, а тем более — однополой любви, мы оба своё сближение не рассматривали с точки зрения возможного сексуального партнёрства.
— И даже более того: самой мысли о возможности такого секса ни у Андрея, ни у меня ни разу не возникало... словом, всё у нас было, как у всех. Иногородний, я жил в общежитии, расположенном рядом с институтом, а Андрей, будучи местным, жил дома — с мамой и бабушкой.
— Я жил дома, и Толик нередко провожал меня после занятий до остановки троллейбуса, причем каждый раз мы увлекались каким-нибудь разговором и тогда я пропускал один троллейбус за другим, не обращая на них никакого внимания, — люди, стоящие вместе с ними на остановке, уезжали, а мы всё говорили и говорили — никак не могли наговориться... Таков был, в общем и целом, расклад на конец октября, и что наша дружба превратится в любовь, а любовь станет самым настоящим счастьем, мы оба не только не знали, но даже не могли что-либо подобное предположить — никаких мыслей на этот счет у нас у обоих не было.
Мыслей не было. А между тем... Это случилось в самом конце сентября, и случилось это для нас обоих совершенно неожиданно... да и что мы могли ожидать, не имея ни опыта, ни даже более или менее внятного — осознаваемого — интереса к однополому сексу? Мы даже никогда на эту не разговаривали. Но всё когда-нибудь случается впервые... В тот субботний вечер у Андрея никого не было дома — мама и бабушка на выходные уехали на дачу, и он пригласил меня к себе. Вечер пролетел незаметно, и когда я заикнулся о том, что уже пора мне ехать — пора возвращаться в общежитие, Андрюха предложил мне остаться у него ночевать, и это, в принципе, было вполне разумное предложение, от которого я отказываться не стал; оставаясь у Андрея ночевать, я даже предположить не мог, чем это может обернуться...
— Как, впрочем, и я, оставляя Толика у себя на ночь, ничего такого не предполагал и уж тем более не планировал, — мы оба ни о чём таком не думали и даже не помышляли — мы были однокурсниками, были друзьями, и у нас на тот момент были самые обычные для парней нашего возраста дружеские отношения; но когда мы погасили свет и улеглись — в одну постель, потому что мне было лень раскладывать кресло и стелить для Толяна отдельно, я стал в шутку тянуть одеяло на себя, а он — на себя...
— Никто никому не хотел уступать, и мы, смеясь и дурачась, тут же затеяли вполне невинную возню: стали толкать в темноте друг друга руками и ногами, стараясь одеяло перетянуть, и тут... то ли наш возраст был тому причиной — семнадцать лет, то ли что-то ещё, но только, к своему немалому смущению, я вдруг ощутил, что эта возня-толкотня действует на меня возбуждающе: член мой, словно проснувшись, стал стремительно наливаться в трусах упругой твёрдостью, и каждое — буквально каждое! — прикосновение к Андрею, к его разгорячённому возней телу начало отдаваться в моём собственном теле
