... зноем...
— Пойдём! — в который раз повторяет Саня, и в голосе его звучит нетерпение.
— Зачем? — отзываюсь я; по голосу Сани я чувствую, что терпение его на исходе, а это значит, что вот-вот он начнёт говорить открытым текстом...
— Ну, зачем... будто сам ты не знаешь! — Саня локтём толкает меня в бок.
— Я? Не знаю... откуда мне знать? — я пожимаю плечами, всем своим видом показывая, что «я — не я, и хата — не моя».
— Всё ты знаешь... пойдём! — последнее слово Саня проговаривает с напором, одновременно наваливаясь на меня плечом. — Ну, Влад...
— Ну, я...
— Головка от хуя! Пойдём... — Саня с силой давит своим плечом на моё, тем самым демонстрируя мне своё желание.
— Нет, ты скажи... ты скажи сначала, зачем... — я со смехом отталкиваю Саню от себя, но он не уступает мне, и какое-то время мы молча боремся плечами: кто кого...
— Чего ты... чего ты ломаешься? Целка, что ли? Пойдём, бля... по разику...
— По разику — что? — не сдаюсь я.
— То! Вставай, бля... пойдём!
Собственно, так, или почти так, у нас происходит каждый раз — с этого всё начинается... и этот раз не исключение: уже полчаса, сидя на скамейке, Саня уговаривает меня идти к нему, а я отнекиваюсь — делаю вид, что не хочу, и Саня, то и дело толкая меня локтём в бок, с завидной настойчивостью снова и снова повторяет своё «пойдём!», — ему хочется... ему очень хочется, а я...
— Сиди, — говорю я.
— Заебал ты меня! Хуля сидеть?!
— Когда это было, чтобы я тебя заёбывал? — Округляя глаза, я делаю вид, что пытаюсь вспомнить, когда же это было. — Хм... что-то мне, Санёк, такое не помнится...
— Что тебе не помнится? — отзывается Саня, и в голосе его звучит лёгкое возмущение.
— Ну, это... чтобы я тебя заёбывал.
— Вспомнишь, бля! Пойдём...
Мы сидим на скамейке — на лавочке — в тени старого абрикосового дерева, Саня почти на год старше меня — ему полных семнадцать, но это никакой роли в наших отношениях не играет: в душе я считаю, что я умнее Сани... во всяком случае, я не такой откровенный, как он, и хотя трахаться с ним мне нравиться ничуть не меньше, чем ему со мной, тем не менее каждый раз, когда у нас дело идёт к этому, я отнекиваюсь и отказываюсь — каждый раз я упорно делаю вид, что я либо не понимаю, чего он хочет, либо понимаю, но не хочу, и каждый раз получается, что Саня должен меня уговаривать и уламывать... типа: он хочет, а лично мне это всё по барабану, и если... если, в конце концов, я и соглашаюсь (а соглашаюсь я всегда), то делаю это лишь потому, что просто-напросто ему, то есть Сане, я уступаю, — такой у меня «камуфляж» — моя тактика и стратегия; вот — опять:
— Ну, Владик... ну, всё! Пойдём... — Саня, неуклюже заигрывая, вновь толкает меня локтём в бок.
— Что значит — «всё»? — не сдаюсь я. — «Пойдём», «пойдём»... а зачем?
Помимо того, что я таким образом камуфлируюсь, я ещё хочу, чтобы Саня проговорил... чтобы он сказал вслух, для чего он меня зовёт — что именно мы будем у него дома делать... и Саня не выдерживает — говорит, и говорит он это сочно, даже смачно, не скрывая своего удовольствия:
— Выебу тебя... в жопу выебу... пойдём! — и даже не говорит, а шепчет, чуть наклонившись ко мне — обдавая моё ухо горячим дыханием.
Вот! Я сам не знаю, почему мне нравится это слышать... «выебу... в жопу выебу...» — произносит Саня, каждый раз приглушая голос, и эти его грубые, прямолинейно буквальные слова каждый раз вызывают у меня прилив горячего, жаром опаляющего желания... впрочем, этого я Сане тоже не показываю.
— Ты уверен? — прищуривая глаза, я спрашиваю Саню таким тоном, как будто безоговорочно даю ему от ворот поворот.
— Уверен, — улыбается Саня. — У меня на тебя с утра стоит...
— Так в чём проблема?
