— Снимайте трусы, — седовласая женщина-врач строго смотрела сквозь толстые стёкла очков.
Покраснев как помидор, я спустил плавки, выставив на показ свой съёжившийся от страха член.
— Так, так, внешних отклонений нет, — она подняла глаза на меня. — Попробуйте оттянуть крайнюю плоть.
Я с трудом ухватился за ставшим вдруг маленьким член, и попробовал обнажить головку. Но член выскальзывал из непослушных пальцев, не желая открываться.
— Угу, — понаблюдав за моими усилиями, остановила меня врач. — Присаживайтесь.
Она указала мне на кушетку. Я примостился на краюшке, со страхом ожидая продолжения.
— Итак, когда вы заметили неудобство при обнажении головки?
— Ну, — я задумался, — не так давно.
— Онанизмом занимаетесь?
— Нееет, — едва не свалившись с кушетки, заикаясь протянул я.
— Так, — с явным сомнением посмотрела на меня врач. — Сексуальные контакты?
— Во время контакта и заметил что не открывается.
— Значит так, — она склонилась над столом, и начала быстро писать. — С этим листком в процедурную к медсестре, начнём лечится.
Процедурная нашлась быстро, и постучавшись, я вошёл во внутрь. Медсестра оказалась среднего роста, миловидной женщиной. На вид лет тридцать, светлые, распушенные волосы до плеч, и удивительно пропорциональная фигурка, облаченная в белоснежный халат. Внимательно прочитав каракули врача, она жестом отправила меня к большой кушетке, застеленной прорезиненной тканью, а сама подошла и закрыла дверь.
— Мне надо раздеваться? — спросил я, холодея от ужаса при мысли, что мне придется снять штаны перед молодой женщиной.
Наверно ужас чётко проступил на моём лице, так как она, подойдя ко мне, и присев рядом на кушетку, сказала:
— Раздеться ниже пояса полностью, майку можно просто закатать. Процедура не сложная, больно не будет, но мне придётся прикасаться к вашим половым органам. Если вы чувствуете стеснение или не удобство, то можно записать вас на приём к другому врачу, мужчине. Мысль, что мой член будет хватать какой-то мужик, привлекала меня ещё меньше, и я отчаянно замотал головой.
— Хорошо, — она подошла к раковине, и начала мыть руки.
Я взялся за ширинку, и собравшись духом, начал раздеваться. Когда она, вымыв руки, и надев тонкие, резиновые перчатки, подошла ко мне, я, уже полностью раздевшись, лежал на кушетке. Медсестра посмотрела на мой член, отчего я снова залился краской стыда. Она осторожно взяла рукой мой член, внимательно рассматривая. От её прикосновения я непроизвольно дёрнулся, словно хотел убежать.
— Спокойно, спокойно, — приговаривала она, взглядом возвращая меня в прежнее положение. — Как тебя зовут?
— Вадим, — удивлённый её вопросом, я посмотрел на неё.
— А меня Елена Петровна, — она едва заметно улыбнулась.
— Сколько тебе лет?
Её спокойный голос убаюкивал, отвлекая меня. Незаметно перейдя на «ты», я отвечал на её вопросы, чувствуя как смущение постепенно уходит. Я полностью расслабился, и принялся разглядывать склонившуюся на до мной фигуру. Я заметил что её халат одет на голое тело, а полоски трусиков и лифчика чётко проступают под лёгкой тканью халата. Это выглядело настолько сексуально, что я почувствовал лёгкое возбуждение. Заметив её странный взгляд, я опустил глаза, и с ужасом обнаружил, что мой член стоит, а какой-то блестящий инструмент, закреплённый на крайней плоти соскальзывал, не в силах удержатся. Она убрала инструмент, и посмотрела на меня. Заметив отчаяние в моих глазах, она успокаивающе произнесла:
— Нечего страшного, не беспокойся, так и должно быть.
Увидев, что я немного успокоился, она пошутила:
— Страшно, когда наоборот. Процентов семьдесят приходящих сюда людей страдают от отсутствия эрекции, а у
