развеяла его сомнения. Её живот уже невозможно было спрятать под халатом, и она несла его, как победное знамя дивизии. Приближался срок родов.
— Папа сначала не хотел, чтобы я рожала, а когда узнал, что мне нельзя делать аборт, дал согласие и на роды, и на брак с тобой. Ну, а теперь ждет, не дождётся, когда у него появится внук. У братьев детей нет, одна надежда на меня, — и она похлопала по своему надутому животу.
После этого разговора Алик успокоился. Разумеется, Вероника не сказала ему, что ребёнок не от него, а от Жеки, и что отец согласился на брак, только чтобы скрыть позор дочери, и не оставить её с малышом на руках, и без мужа.
Алик ещё ковылял по больничному парку на костылях, а Вероника уже подъехала к нему с близнецами. Мальчика, в честь отца, она назвала Ростиславом, а девочку, в честь матери, Анной. Генерал сам в Москву не приехал, но прислал две машины с эскортом и подарками. Алик и Вероника зарегистрировали брак, скромную свадьбу сыграли в Москве, а жить поселились на даче, с Анной Ивановной.
Изредка их навещает генерал, играет с близнецами, перебрасывается двумя-тремя фразами с женой, с дочерью, и даже с Аликом. Слово своё он сдержал, и Алик, претворив, наконец, в жизнь свою мечту, вывозит семью в город на новенькой, подаренной генералом «Волге». Неожиданно для себя, Алик увлёкся детьми, и считает себя самым счастливым мужем на земле. Вероника обожает своего солдатика, любит детей, отдаёт им всё своё время, но больше внимания, всё-таки, отдаёт сыну, хотя и дочь не обижает.
У Анны Ивановны в Москве вырезали пол центнера жиру, она возвратилась почти изящная, все подруги ей завидуют. Она охотно забавляется с малышами, но предпочтение, почему-то, отдаёт внучке, даже пытается, когда рядом никого нет, кормить её грудью.
Так они и живут дружной семьёй, в которой каждый про каждого что-то знает, но никто ни о ком не знает всего.
Впрочем, как и в любой другой советской семье.
