мужское семя, зародившее в нём новую жизнь.
Она открыла глаза: не серые, какими они ему ... показались утром, а два бездонных колодца, наполненных расплавленным серебром, и впервые за этот день Александр услышал её натуральный голос:
— Наконец наши тела и души соединились в нашем ребёнке. Как это прекрасно!
Они, неспеша, оделись, и вернулись в деревню. Веселье продолжалось. Их толкали со всех сторон, и случайно, и преднамеренно, обсуждали, осуждали, что-то говорили, показывали на них пальцами, улюлюкали, дразнили, людская река увлекла их в свой водоворот, и несла по каменистому скользкому дну деревенского этикета, а они ничего не слышали, никого не видели, не разжимая сжатых рук, ходили среди возмущённой толпы, и лица их светились нежным светом счастья.
3
Хотя Александр жил в другой, соседней деревне, людская молва позаботилась о том, чтобы его отец узнал о случившемся прежде, чем сын вернётся домой.
— Это правда? — спросил он.
— Правда! — всё ещё сияя радостью первой любви, простодушно ответил Александр.
— Я запрещаю тебе с ней встречаться!
— Почему?
— Я не могу тебе объяснить, почему. Ты должен на слово поверить мне и подчиниться. Это очень важно и для тебя, и для меня.
— Но мы созданы друг для друга! Более того, мы с ней родственные души, одно целое! Я не могу с ней расстаться. Наконец, я люблю её!
— И всё же, я тебе запрещаю с ней видеться.
Александр любил отца. Мать свою он не помнил, она умерла, когда ему было три года... Пока отец отбывал наказание в тюрьме, он жил у бабки. Но последние восемь лет они жили вдвоём, никогда не разлучались, души не чаяли друг в друге, авторитет отца для Александра был непререкаем, он никогда ему не возражал, да и отец никогда не шёл против воли сына, во всём потакал ему, баловал, потому что любил, и не раз повторял, что сын — единственное звено, связующее его с этой земной бренной жизнью. И вдруг... Александр ничего не мог понять, а отец ничего не хотел объяснять. Нет, и всё тут!
— Мы слышим друг друга, не разговаривая, — пытался объяснить отцу Александр. — Она только подумает, а я уже знаю, о чём. И отвечаю ей мыслями. За весь день мы не обмолвились ни одним словом, а всё знаем друг о друге!
— Друг о друге вы не знаете ничего. А когда узнаете — сами пожелаете расстаться. Так что, лучше это сделать сейчас, пока отношения ваши не зашли слишком далеко.
— Да уж куда дальше! — перебил отца Александр. — Она говорит, что у нас будет ребёнок.
— Как так можно, вы познакомились сегодня утром! — возмутился отец.
— Забыл сбегать посоветоваться с тобой! — Александр впервые дерзил отцу.
Тот влепил ему пощёчину. Потом надолго задумался... Думал он долго, пока плечи его не опустились до колен, и не начали содрогаться от глухих рыданий. Александр тоже молчал. Он уже пожалел о том, что сказал отцу правду. Наконец, отец принял решение:
— Завтра уезжаешь к бабке. Жить. Насовсем! Окончишь школу, пойдёшь в Армию, а там видно будет... С ней больше не встречайся. Это мой приказ!
Александр долго молчал. Перед ним пролетели все прелести сегодняшнего дня, самого лучшего дня в его жизни. Как всё прекрасно началось! Но перечить отцу он не стал. Уж если он дошёл до мордобоя... В конце концов, пока ничего страшного не произошло. Уезжает он не за границу, а всего лишь в другую область, пол дня езды автобусом... Пока можно смириться, а там отец, гляди, отойдёт... Да и обещаний он ей никаких не давал, совесть чиста... Да чиста ли? Вдруг Александра и в самом деле забеременела? Она будет носить в себе его ребёнка, а он, как трусливый заяц, сбежит, ничего ей не сказав...
— Хотя бы проститься я с ней могу?
— Нет, это я тоже тебе запрещаю.
— Но ведь экзамены на носу, ты забыл? Я должен закончить школу.
Отец опять надолго задумался.
