как, Санёк?» — и не бравада
была в словах у Ромки, нет!
Созрел Роман в один момент
для развлечения такого...
А Саня — что? Ему не ново
всё это было — Мише он
уж подставлял не раз пистон,
и — Миша в зад его пистонил
неоднократно... а вот в роли
активной он, Санёк, еще
ни с кем не пробовал!"А чё? —
ответил другу тут же Саня. —
Давайте, бля, по разу вставим
Андрюхе в жопу: без проблем!»
Ах, мама-мамочка, зачем
я пил с друзьями ночью той?..
Склонился Миша надо мной
и, расстегнув мои штаны,
стянул с меня их: «Пацаны,
давайте... раздевайтесь, бля!» —
и, догола раздев меня,
разделся Миша тут же сам...
И вот — представьте: я, пацан,
на животе лежу... Санёк
развёл мне булки, но глубок
мой пьяный сон, и я не чую,
как, облегчая путь для хуя,
в очко мне Миша вазелин
втирает пальцем... рядом с ним,
от возбуждения сопя,
стоит Роман, — не слышу я,
как Саня Ромке говорит:
«Пусть Миха первым отдуплит
Андрюху в зад — по старшинству!
Я после Михи натяну
его в очко... а ты — за мной...»
«Ага, — кивает головой
Роман в ответ. — Давайте так...»
И — напряженный свой долбак
непроизвольно он сжимает...
«Бля, целячок — дыра тугая...» —
бормочет Миша возбуждённо...
«А когда в жопу — это больно?» —
на Мишин хуй, торчащий колом,
не отрываясь, смотрит Рома.
«Потом попробуешь», — в ответ
смеется Миша, но секрет —
что в курсе Саня — он Роману
не выдаёт, и — Рома пьяно
за Мишей вслед смеется тоже,
и — меня взглядом мужеложа,
нетерпеливо он сопит...
«Готово!» — Миша говорит,
мне ноги шире раздвигая,
и — Саня Мише помогая,
разводит в стороны мои
тугие булочки: «Смотри,
как Миха целочку порвёт
сейчас Андрюхе...» И вперёд,
сжимая хуй, торчащий колом,
шагнул Роман, горящим взором
скользя по Мишиному хую...
и — Миша, зад мой атакуя,
пронзил очко, аки штыком,
прервав беспамятный мой сон...
Конечно, все мы перебрали...
и я, уснувший на диване,
не сразу разобраться смог,
в чем дело, — стало между ног
вдруг больно... боль была такая,
что, еще глаз не открывая,
я застонал протяжно: «О-о-ох...»
Входило что-то между ног, —
я, застонав, глаза открыл...
и в тот же миг я ощутил,
как сверху кто-то навалился...
я в страхе дёрнулся — вдавился
еще сильнее этот «кто-то»,
и — я услышал жаркий шепот:
«Лежи, не дёргайся... ой, бля!
как туго входит... классно!» Я,
крича, задёргался: «Пусти!»
«Лежи, Андрюха, не пизди...» —
горячий шепот я услышал...
и только тут я понял: Миша
мне больно делает — в очко
он хуй вгоняет... и, ничком
под ним, сопящим в ухо, лёжа,
я вновь задёргался... о боже,
как это больно было, блин!
Огромный хуй в меня входил,
всё глубже, глубже проникая...
«Пусти! пусти меня!... — Тупая
боль раздирала изнутри...
я вырывался... — Отпусти!»
Но Миша рот ладонью мне
зажал, и — на моей спине,
сопя на ухо сладострастно,
задёргался волнообразно:
задвигав в жопе моей хуем,
он стал ебать меня, кайфуя,
и... содрогаясь от толчков,
смирился я, — моё очко
огнём горело... я лежал,
кусая губы, — Миша драл
меня, и всё внутри пылало...
на кухне музыка играла...
Санёк и Рома, стоя рядом,
дрочили яростно, — их взгляды
устремлены были на нас...
вдруг Миша вздрогнул, и экстаз
его пронзил — он застонал,
кончая в жопу мне, — спускал
он, содрогаясь от оргазма...
потом — хуй выдернул, и сразу
я облегченье ощутил...
но тут же хуй в меня вонзиил
друг Саня, сверху навалившись, —
я было дёрнулся, но Миша
меня за ноги удержал...
друг Саня плечи мои сжал,
и — хуй его, вонзившись колом,
в очке задёргался... и снова
процесс пошел: в очко меня
теперь Санёк ебал, но я
из-под него уже не
