ночи. После этого мой клитор настойчиво требовал хорошей дрочки. Я сосредоточенно с упоением надрачивала затвердевший клитор, смачивая его своим соком, ручьем лившимся из меня.
Однажды я так увлеклась, что не сразу услышала Саньку.
— Мам, что ты делаешь? — спросил он. — У тебя что-то чешется?
— Да,... сынуля,... очень... чешется, — прерывающимся шепотом ответила я. — Сей... ча... сссс прой... дет.
От того, что Санька стал свидетелем моей дрочки оргазм потряс меня всю как никогда.
— Мам тебе хорошо стало? — спросил Санька когда я отдышалась и затихла.
— Да, любимый.
— А что у тебя чесалось?
— Да так, везде.
— Везде внизу животика?
— А почему ты подумал, что я там чесалось?
— Ты охала, А я пожалел тебя и заглянул под одеяло. А ты ручкой так сильно чесалась внизу там..
«Влипла! — подумала я. — Надо выкручиваться».
— Вот иногда у тебя чешется спинка?
— Ну да.
— Тебе же приятно, когда я тебе почешу спинку?
— Приятно.
— Ну вот и мне приятно.
Санька помолчал переваривая информацию.
— Мам.
— Что?
— А у меня тоже иногда вроде чешется вроде ноет где то внизу.
«Вот и пришло ОНО,» — подумала я и сразу тяжело стала наливаться кровью и набухать вся моя пизда.
— Покажи где.
— Вот тут, — Санька бессовестно раздвинул голые ноги и осторожно потрогал промежность между яичками и дырочкой попочки.
— И часто у тебя чешется там?
— Когда ты меня любишь и гладишь. И потом, после, когда прогоняешь меня под свое одеяло.
— И ты чешешь себе там? — спросила я подозрительно.
— Потихонечку, но от этого мне еще сильнее чесотно.
При этом разговоре Санька поглаживал себе промежность, отчего его писька-сосиска стала набухать и удлиняться. Я зачарованно как она твердеет, начинает вздрагивать и отделяться от живота. Это уже была небольшая копия настоящего хуя. Он даже был чуть изогнут, как тот в саду... Силы покинул меня, мой палец непреодолимой силой притянуло на болезненно напрягшийся клитор.
— Мам почеши мне, очень чешется, — жалобным голосом попросил Санька. — Ну пожалуйста!
«Не рано ли ему начинать дрочить? — промелькнуло у меня в воспаленном мозгу. — Хотя какое рано в 13 лет! Если бы он рос на улице, а не сидел дома за компьютерными игрушками, то его не только дрочить научили бы, но и, как папашу, кое-чего покруче... Была-не-была... Лучше я, чем другой».
Тем временем моя рука уже осторожно убрала Санькин палец и пальцы накрыли целиком хуй, яички и нежно массировали набухшую простату.
«Вот что чешется, — заключила я, пальпируя четко обозначенную железу. — Видно пора ему спускать сперму по-настоящему».
— Мои бедные яички, чесотно им, — тихонько приговаривала я. — Давай я их поцелую.
Наклонившись я приникла губами к простате, поцеловала ее нежно взасос, осторожно взяла яички в рот лаская их языком. Санька лежал широко раскинув ноги и воспринимал все естественно и спокойно. Так я делала ему всегда. С одной разницей, ему конкретно это было очень приятно и он хотел именно этого. Вдыхая запах хуя я полизала Саньке простату, яички и перешла на довольно крупную головку, нежно покрывая ее мелкими поцелуями. Под нежной кожей пульсировал напряженный как струна хуй. Подняв глаза я смотрела на румяного Саньку, который полузакрыв глаза прерывисто дышал, облизывая сухие горящие губы. Сдерживаться я уже не могла, все предохранители и тормоза отказали.
«Все, конец, — промелькнула где то позади мысль. — Никому я его не отдам! Это мой мужчина».
Смочив слюной губы, вытянув их трубочкой, я медленно нанизалась ртом на его солоноватый хуй. Лаская ... языком головку я двигала головой вверх-вниз, постепенно сжимая губы и убыстряя темп. Санька прогнулся
