очень внимательно отношусь к пробкам. Тем более чая у нас вообще нет, а бабушкин морс лежит в рюкзаке на верхней полке. Постепенно в вагоне все успокоились, но я обиженный на Женю, не разговаривал с ней до самой остановки, и даже не стал спрашивать, почему мы выходим самые последние. Следя за тетей, я раздумывал, почему взрослые так сильно потеют. Вот Женя у нее волосы на шее слиплись и вся спина мокрая, особенно сильно промокла юбка сарафана.
Сквозь скрипучие двери маленького вокзала мы на площадь. Здесь было гораздо тише и чище, чем у нас в городе.
— Ну и куда теперь? — спросила Женя.
— На автобусную остановку, — ответил я, — пойдем покажу.
Взяв за тетю руку, я повел ее через привокзальную площадь. По дороге мы несколько раз останавливались, Женя бросала сумки на землю, приседала около них и что-то поправляла.
— Очень тяжело? — спросил я.
— Ничего, пока терплю, — отвечала она.
Мы подошли к небольшому павильону в центре площади.
— Долго нам здесь стоять? — спросила тетя, оглядываясь по сторонам.
— Сначала надо купить билеты, вот здесь, — я пнул деревянную стенку кассы, — потом подъедут автобусы.
— Когда? — опять спросила Женя, разглядывая строения, по границе площади.
— Они всегда подъезжают к электричке, — объяснял я, — забирают пассажиров и возвращаются только к следующему поезду.
— Толковый пацан, — похвалил меня пьяный дядька, сидящий в тени кассы на пустом бутылочном ящике.
Женя покосилась на него, было видно, что дядька ей сильно не понравился. Не спуская глаз с меня и вещей, тетя заняла очередь в кассу. А я опять достал пистолет и принялся охранять сумки, пока тетя, переминаясь с ноги на ногу, стояла в очереди. Дождавшись, когда Женя вернется, я подергал ее за сарафан.
— Чего тебе? — наклонилась она.
— Я писать хочу.
— Потерпи. Ты же знаешь, мы не можем отойти. Автобусы уедут без нас, вот тогда будем здесь сидеть с бомжами до вечера.
— Ну, Женя, я сильно хочу.
— Не мучай ребенка, — оказывается, пьяный мужик все слышал.
— Куда я его дену? — разозлилась тетя.
Да вон, — мужик кивнул головой, — видишь дырку в заборе?
Женя посмотрела в указанном направлении, там не далеко за жиденькими кустами тянулся бетонный железнодорожный забор. В нем правее доски объявлений действительно была дыра. Тетя в задумчивости стояла, скрестив ноги.
— Да не ссы, ты! Вон твои автобусы, — мужик показал на три машины, — подъезжать будут по очереди, успеете вернуться.
Женя еще немного постояла, а потом обратилась к женщине стоящей перед нами в очереди.
— Посмотрите, пожалуйста за вещами. Мальчику нужно в туалет.
Женщина согласилась и мы быстро побежали через площадь.
— Странный город, — сказала Женя, таща меня за руку, — трава, газоны есть, а асфальта нет.
— Песок тоже красиво, — возразил я. Лично мне этот городок очень нравился. Ну и что с того, что вместо асфальта дорожки посыпаны песком. Тетя Женя не отвечала, а продолжала бежать к забору. Вдруг она охнула, остановилась и резко нагнулась, упершись руками в колени.
— Ты чего? — спросил я, замершую Женю.
— Пуговку потеряла, — прошептала она.
— От сарафана?
— Да, да, от сарафана. Помолчи пожалуйста!
Я решил поискать пропажу. Как говорил папа, если вы что-нибудь потеряли, то поворачивайтесь друг к другу попами и ищите в разные стороны. Обойдя тетю, я опустился на колени и начал общаривать дорожку.
— Если пуговица упала, то она могла зарыться в песок, — предположил я.
Женя не отвечала, она лишь застонала и присела еще ниже. Видимо ей очень было жалко терять пуговку. Мне тоже было жалко Женю, и я старательно просеивал песок у ее ног. Внезапно меня чем-то обожгло. Я удивился,
