потом когда посмотрел на руку — понял, что это капли.
— Же... , — я поднял голову и хотел спросить тетю, что произошло, но увидел, как по ее ноге скользят другие капли.
Наверное, Женя так огорчилась из-за потери пуговицы, что опять сильно вспотела. Глядя на мокрые дорожки, я вспомнил, как мы с папой попали под сильный дождь и побежали домой. Дождинки стучали по голове, стекали с мокрых волос по спине и через попу вытекали по ногам из шортиков. Было очень щекотно и очень весело, вот только дома мама почему-то рассердилась и долго ругалась на папу.
Женя выпрямилась, схватила меня за мокрую руку и опять потащила к забору.
— А как же пуговка? — запротестовал я.
— Потом найдем, — ответила тетя, быстро перебирая ногами.
Добежав до прохода в кустах, я остановился. Женя с размаху налетела на меня.
— Ты чего встал?
— Там колючки.
— У нас нет выбора. Пошли, иначе сейчас кто-то описается.
С этими словами, тетя толчком отправила меня вперед и с треском проскочила следом. Мы стали осторожно пробираться вдоль забора, выбирая места куда можно поставить ноги. Женя сквозь зубы умоляла меня идти быстрее, но сама смогла дойти только до доски объявлений. Там она остановилась и стремительно задрала подол сарафана. Сейчас она стала похожа на наших девчонок их садика, когда те собирались прыгать с крыши песочницы. Я уже хотел сказать Жене, что до дырки идти осталось совсем не много, но замер пораженный невиданным зрелищем, прямо на моих глазах тетины трусы стремительно промокали.
— Женя! Ты,: ты забыла снять трусики, — выдохнул я.
— Неужели? — она посмотрела под себя, там просочившись сквозь ткань, бежали струйки и стекали по ее ногам.
— А может, я их снять не успела.
— Ты что, описалась? — я не поверил своим ушам. Ну не может взрослая тетя вот так просто описаться на улице.
— Тише, не кричи, — остановила меня Женя. Она с неудовольствием посмотрела на свои промокающие туфли.
— Гришенька, ты лучше посмотри снизу, что бы меня ни кто не увидел, — попросила они и, просунув палец под резинку, сдвинула мокрые трусы в сторону.
Я присел под доской объявлений, но не смог оторвать глаз от открывшихся черных волос на животе у Жени. Тетя немного присела и продолжила писать, но несмотря на свои старания, она по-прежнему заливала свои туфли.
— На меня ни кто не смотрит? — опять спросила она.
— Никто. Первый автобус поехал, все на него глядят.
Хорошо, что у Жени такие длинные ноги, — думал я про себя, — сейчас из-под доски их видно только до колена, ну может чуть выше. И ни кто не догадается, что у нас здесь произошла «авария». Закончив писать, тетя отвернулась от меня и сняла трусы. А когда она, раздвинув ноги стала вытираться их чистой стороной, я понял почему многие женщины так странно ходят. Оказывается, у них между ног в попе растут волосы. Вот они и щекотятся.
— Женя, — шепотом позвал я, а потом видя, что меня слышат, коснулся холодной кожи бедра.
— Женя, тебе не больно? — спросил я.
— Было больно, — ответила она, не разгибаясь и продолжая вытираться, — а когда пописала, стало хорошо.
— Нет, я не о том. Тебе не больно с такой дыркой ходить?
— Где? — Женя повернула ко мне голову.
— Там, — я показал пальцем на красную щель в черных волосах, тянущуюся от живота до самой дырочки в попе.
Тетя тут же прикрылась рукой, — А ты не подглядывай!
А потом, рассмеявшись, добавила, — Это у всех девочек с рождения, не бойся. Ты сам-то писать собираешься, или только будешь на меня смотреть?
Пока я поливал дерево у забора, Женя закончила вытираться, аккуратно скатала мокрые трусы в комок и спрятала их в кулаке.
— Ты готов? Тогда пошли, — скомандовала она.
— Давай я сзади пойду, — предложил
