подавай кровать и отдельную комнату. А с этой поиграем в любые игры без лишних вопросов. Да, лапочка — обратился он уже ко мне — ты же ведь хочешь, чтоб с тобой немного поиграли, и потрахаться по-взрослому, правда?
Я сидела и смотрела в окно, чтобы не видеть взглядов, направленных на меня.
— Эй, слышишь, что спрашивают? Ответь достойному обществу.
— Да:
— Нет, смотри на людей, они все свои, а тебе скоро ближе чем родные будут, и говори: «Я хочу, чтобы со мной делали всё что нравится и где угодно, и я буду рада всему, что со мной захотят сделать».
Я повернулась к салону и всё это громко сказала.
— Вот, а теперь скажи: «Я хочу, чтобы меня все трахали кому, как и где захочется в течение всего времени».
Я сказала и это.
— Ну вот, а то сидишь как чужая. Покажи ребятам, какие мы с тобой трусы нашли, пусть ребята порадуются.
Я задрала юбку. Панталоны вызвали всеобщую радость.
— Ого, я такие на картинках прошлого века видел!
— Это из армейского арсенала зимней формы?
— А чего они завёрнуты, наверное, ноги жмут?
— Это колготки из-под них торчат? Сверху никак не налезли?
— А у неё под ними ничего не сварится, пока доедем?
— Не, не сварится — подал голос сынуля — сейчас по магазинам проедем, купим всяких игрушек для девочки, а то без них она нас всех изнасилует.
С дальнего сиденья раздался голос:
— Подойди-ка сюда, посмотрю насколько у тебя панталоны тёплые.
Я пошла к парню, который меня позвал.
— Ты, гинеколог, ты её только раньше времени не драконь, а то тебе только дай!
— Да я не буду ничего делать, посмотрю, есть у неё дырка, и всё. Ну, чего встала, задирай юбку — обратился он уже ко мне.
Я встала лицом к нему и задрала юбку. Он оттянул резинку, сунул руку между ног, и стал перебирать там пальцами.
— Так, раздвинь ножки: Немного наклонись:
— Ну как там, зубов нет? Или целку нашёл?
— Да нет, она сухая вся! И неудобно тут, до жопы не достанешь, надо эту фигню с неё снимать и раскладывать где — нибудь.
— Да тебе бы только разложить. Ничего, сейчас до аптеки доедем, гандонов купим, крем какой-нибудь и вазелин.
— Давай, и перчатки, я её и посмотрю сразу.
— Ты как, презервативы в аптеках покупала?
— Нет:
— Презервативами надо пользоваться, это в телевизоре говорят. Ну ничего, мы с тобой сходим, чтоб тебе не страшно было.
— Во, мужики, а давай приколемся, пусть она в аптеке знаете что скажет:
И он сказал мне, что я должна говорить продавщице.
Мы приехали к аптеке. Парни вышли, и рассказали, что они придумали тем, кто ехал в других машинах. В аптеку со мной зашли десять парней, им было интересно, как отреагирует продавщица. В аптеке наша группа сразу привлекла внимание всех, кто там находился — нескольких покупателей и всех продавцов. Я встала в очередь, парни находились неподалёку. Когда подошла моя очередь, я подала в окошечко четыре бумажки по тысяче рублей, и сказала, как мне велели до этого:
— Дайте мне пожалуйста презервативы.
Продавщица посмотрела на меня странным взглядом, и спросила:
— Сколько?
— А я не знаю, посчитайте пожалуйста, пятнадцать по четыре раза, это сколько надо?
Продавщица вошла в ступор. Наш разговор слышала вся аптека, потому что парни, чтобы слышать разговор, перестали галдеть, а вместе с ними невольно прислушались и все остальные. Продавщица попробовала поправить положение и спросила:...
— По пятнадцать рублей?
— Нет, пятнадцать человек по четыре раза, а презервативы дорогие, по пятьдесят, какие-нибудь разные, с пупырышками, рифлёные. И если есть, с запахом, а то если облизывать придётся, чтобы пахло хорошо.
Это её добило окончательно, и она ушла в подсобное помещение. Вскоре оттуда вышла
