женщина, по поведению, видимо, заведующая.
— Девушка, у вас всё нормально?
— Да.
— Вы с этими молодыми людьми? Они вас не задерживают?
— Да, я с ними. Меня никто не задерживает. Мне продадут?
— А вы знаете, что столько сразу нельзя? Они вас не принуждают?
— Нет, всё нормально. Я ещё крем хочу купить, вазелин и перчатки пятнадцать пар, чтобы руками в перчатках трогали.
— Они вас точно не принуждают?
— Да нет же, можно мне купить или нет?
Она отвернулась, и сказала продавщице, чтобы та всё собрала и подала.
Та молча всё собрала, рассказала какие рифлёные, а какие пупырчатые, положила всё в пакет и подала мне. За это время я видела, что все оценили и мой внешний вид, и парней, и машины за витриной.
Мы вышли из аптеки. Парни стали рассказывать друг другу как всё было прикольно и у кого какие были глаза. Тот, который меня трогал в машине, сказал:
— Ну чего, всё есть, я пойду, посмотрю её, пока никуда не едем. Кивнул мне: «Пойдём в машину!».
Я прошла в автобус, он следом, с нами пошли ещё два парня. Он кинул на пол покрывало, закрыл дверь, велел мне снимать панталоны и ложиться на пол, на спину, а сам достал тюбик с вазелином и стал надевать перчатки. Я сняла и легла, как сказали. Ребята, которые вошли вместе с нами, сели по бокам от меня. Я обрадовалась, что по большей части сиденья меня скрывали и что-либо увидеть с улицы можно только подойдя к окну. Хотя машина и стояла почти на тротуаре и люди ходили совсем рядом, но там стояли остальные. «Пусть лучше увидят они, чем прохожие, а эти всё равно рано или поздно увидят всё.»
Тот, кого в шутку назвали гинекологом, надел перчатки и по хозяйски задрал юбку.
— Ноги согни и раздвинь.
Он встал между ног на колени и густо намазал влагалище и анус вазелином. Два пальца грубо вошли вовнутрь и начали там круговые движения.
— Слушай, ничего не видно, можешь её как-то развернуть? — спросил один из сидящих.
— Нет, мне и самому неудобно. А вы ноги ей с двух сторон возьмите и разведите.
Я оказалась растянутой и приподнятой над полом. Парень взял ещё вазелина, и положил его сразу куда-то глубоко — я чувствовала, что влагалище полностью открыто. В ход пошли уже две руки — он ввёл пальцы и стал медленно растягивать в стороны. Постепенно мне становилось всё больнее.
— Ого, дырень! — сказал кто-то.
— Хорошая девочка, пустого места много. Сейчас, подождите, ещё не то покажу.
Мне стало совсем больно, и я стала кусать губы.
— Что, больно?
— Да, не тяните так сильно.
— Ничего, потом рожать легче будет. Ладно, пусть немножко большая дырка отдохнёт, а мы посмотрим дальше.
Он вынул пальцы, и стал массировать анус. Я приготовилась к тому, что он собрался сделать. Постепенно палец вошёл вовнутрь, и он стал им там двигать. Через некоторое время он его вынул, смазал анус вазелином и стал водить несколькими пальцами вокруг, надавливая на отверстие.
Каждый раз он надавливал сильнее, и пальцы проникали всё глубже. В какой-то момент он сделал движение, и я почувствовала, как пальцы вошли вовнутрь, и анус неимоверно растягивается. Он сделал несколько движений внутри, и я привыкла к огромному предмету.
— Да, хороша деваха! Ей не больно?
— Нет, главное делать аккуратно, и смазки добавлять, а ей всё равно. Но дырка ничего, помоем, разработаем, и будет ветер свистеть. Сейчас ещё пизду пробьём:
Он вынул пальцы, но тут же вставил их опять во влагалище и снова стал растягивать, только уже быстрее и сильнее. Потом вынул пальцы, сложил руки ладонями и вошёл всеми восемью пальцами, а большими стал давить на клитор. Я уже не чувствовала, как раздвигаются ладони, давление на клитор отдавалось по всему животу. Казалось, что ноги стали расти от пупка, а живот просто разорван пополам. Он вынул одну руку, поджал
