коридор. Я лежал, прикрывая член и вытирая глаза. Со страхом в голосе я сказал.
— Что ты делаешь? Чего тебе надо?
— Ебать тебя собрался! Научу девочку, как надо с дядями разговаривать!
— Но, я не девочка.
— Пока еще да, сейчас кто-то станет леди, прощай, целочка!
Он уже сел рядом со мной. Схватил мою руку на члене. Я схватился обеими руками за, как мне казалось, последнюю преграду. Он одной рукой легко отдернул мои обе руки.
— Махмуд, пожалуйста, — застонал я.
— Еб твой! Ха-ха-ха — засмеялся он, увидев мой маленький пенис.
В лежачем состоянии он 4—5 см в длину, 2 — в диаметре.
— Понятно теперь почему у тебя с бабами не получается.
Я просто заплакал. Когда он встанет, то 12*3, но это делу не помогает. Я действительно всегда стеснялся его размера.
— Но тебе со мной его стесняться не зачем, меня это не волнует. Надеюсь твоя дырочка такая же крохотная. Ну же, поцелуй папочку.
Он потянулся своими гуммами ко мне. Поцеловал меня в губы. Его щетина колола мои щеки. Я никак ему не ответил, только стал извиваться и опять задрыгал ногами. Махмуд ударил меня по заднице, придавил к кровати и начал шлепать меня по щекам. Обзывал целкой неоттраханной, плоской девкой, узкой писькой. Я давно уже понял, что физически сопротивляться — только беды себе создавать.
— Махмуд, пожалуйста, отпусти меня, я никому не расскажу.
— Интересно — а если расскажешь?
— Я все сделаю, только отпусти.
— Ты и так все сделаешь, если я попрошу. Не так ли? Ты ведь разумная девочка?
— Я пожалуюсь.
— Кому, дура!? И что ты расскажешь!? Что я тебя отъебал!? Да тебя на смех поднимут и по кругу пустят. Не смей мне угрожать! — и ударил меня больно по щеке. Я просто расплакался и закрыл лицо руками. Потом он повернул меня лицом к стене, плюнул себе на ладонь и припечатал между моих ягодиц. Похлопал по попе, помял ее.
— Ты скоро все сама поймешь, — сказал он достаточно серьезно.
— Я тебе не девушка, — тихо простонал я.
— Дурочка ты, — встал, и я услышал, как он начал раздеваться — зазвенел бляхой на ремне.
Через минуты полторы я понял, что он выключил свет, но было по-прежнему светло. Я обернулся. Он сидел у самой моей головы, в комнате горели свечи. Перед моим лицом лежал член на его бедре. Я в размерах тогда не ориентировался, но сказал бы, что он был 20*4. Позже я понял, что мне еще очень повезло.
— Пососи его, деточка! — сказал он достаточно ласково.
— Я не хочу, — сказал я, глядя ему в глаза исподлобья.
— А тебя не спрашивают, сладкий ротик! Хочешь кулаком по твоему блядскому личику получить? — не менее ласково сказал он.
Он взял мою абсолютно безвольную голову и воткнул в мой рот свой член. Он был мягким снаружи, но казалось очень твердым внутри. И сразу почувствовал этот до боли знакомый соленый вкус.
— Главное зубами не трогать, — поучил он. Я начал сосать. Медленно. — Языком головку гладь. — пояснял он по ходу моего сношания в рот. — Губы плотнее.
Я двигался медленно. Поэтому он подложил мне подушку под голову и стал сам ебать меня в рот. Убыстряя темп. Я, было, подумал, что этим все и закончится и моя попка останется девственницей. Но Махмуд меня огорчил.
— Слюной смажешь — в жопу лучше войдет. Таких как ты на зоне просто ебут. Не уговаривают и не бьют. Просто собираются 3—5 человек в одной камере, ломают тебе целку и учат всем премудростям. А потом сами же тебя сдают своим друзьям за пять сигарет. А ты работаешь и жопой, и ртом и нихуя кроме спермы не получаешь.
Махмуд вытащил хуй из моего рта. Ото рта до головки потянулась ниточка слизи. Я почувствовал, что губы мои немного распухли и вывернулись наружу. Я дышал с открытым ртом, так как он не закрывался, и губы щекотал горячий воздух. Во рту оставался вкус
