Питюн, видишь?
— Вижу... , — отозвался Петька, не двигаясь.
— Вот... это и есть, Петя, парадный вход — вход в салон массажа. Направляй... направляй туда писюн! — неожиданно скомандовал «старший солдат» Паша, и Петька, невольно подчиняясь командному голосу «старшего солдата» Паши, «направил», — у самого основания держа двумя пальцами — большим и указательным — свой возбуждённо торчащий член, Петька чуть подался вперёд, приближая головку члена к «парадному входу в салон массажа»... залупившаяся головка Петькиного члена коснулась конусообразной ямки-воронки — Петька упёрся членом в сжатую, стиснутую дырочку и, почувствовав, что член дальше не идёт, снова посмотрел на «старшего солдата» Пашу; солдат Паша тихо рассмеялся:
— Толян... кончай баловаться! А ты, Петюн... ты жми... жми вперёд — не ссы!
Петька нажал — надавил головкой в центр коричневого кружочка, но мышцы сфинктера были плотно сжаты, стиснуты... и Петька, вновь не продавив очко солдата Толика — не проникнув в дырочку членом, беспомощно посмотрел на «старшего солдата» Пашу.
— Не получается... , — растерянно проговорил Петька.
«Старший солдат» Паша вновь тихо засмеялся:
— Толян! Кончай, бля, выделываться... Питюн это делает в первый раз, а ты ему козни строишь — целку изображаешь... , — солдат Паша, «ругая» солдата Толика, быстро выдавил на палец вазелин и, заговорщески подмигнув Петьке, так же быстро сам — своим пальцем — размазал вазелин по головке Петькиного члена.
— Пусть еще раз попробует... , — отозвался Толик, стоящий к ним задом и потому не видевший, как «старший солдат» Паша быстро помогает Петьке. — Дорогу осилит идущий...
— Сейчас он осилит... , — пообещал Паша, с трудом сдерживая смех. — Давай, Питюнчик... одной рукой держи его за бедро, а другой — приставляй головку к очку и жми что есть силы... понял? Главное, ты не бойся — жми что есть силы...
Петька, невольно улыбаясь — глядя на «старшего солдата» Пашу с благодарностью, молча кивнул. Приставив голову, Петька так и сделал — одной рукой схватив Толика за бедро, он пальцами другой руки снова направил член и, едва головка коснулась коричневого кружочка, с силой надавил, резко дёрнув бёдрами, — алая головка, словно провалившись, вскользнула в заднепроходное отверстие «младшего солдата» Толика, и — Петька почувствовал жаром обволакивающую, обжимающую норку... он инстинктивно надавил сильнее — член скользнул дальше, вглубь... еще... еще глубже, — Петька сам не заметил, как член вошел в попу солдата Толика весь — до самого основания... ох, это было приятно! Это было очень, очень приятно!
— Молодец, Питюн! Настоящий спартанец! А теперь — массаж... массажируй — не стесняйся! — солдат Паша, протянув руку, легонько похлопал Петьку по голой попе. — У нас Толик это дело любит — обожает такой массаж...
Петька, улыбнувшись, облизнул губы... член был обжат, горячо стиснут — там, внутри, и это... это был кайф! Петька на коленях придвинулся ближе к разведённым ягодицам и — обхватив ладонями бёдра солдата Толика, неумело, судорожно задвигал попой...
Поезд, громыхая колёсами, неутомимо мчался вперёд; солдаты Рома и Саня спали; солдат Паша, сидящий рядом, молча курил, глядя на колыхающего попой Петьку; а Петька... Петька, ритмично двигая бёдрами, делал «анальный массаж» раком стоящему солдату Толику, — тринадцатилетний Петька, старательно колыхая бёдрами, дрючил — ебал — девятнадцатилетнего Толика в жопу... Ебать в жопу было приятно, и даже — ... очень приятно! — толчкообразно двигая бёдрами, отчего голые половинки-булочки то и дело судорожно сжимались, Петька сопел, приоткрыв от удовольствия рот, и удовольствие это с каждой минутой всё нарастало и нарастало — становилось всё сильнее... всё
