она ходила мрачная, поглядывая на посетителей-мужчин с таким видом, что у тех тоже должно было что-нибудь заболеть.
Надеюсь, подумала Айна, вид страдающего желудочника утешит бедняжку.
— Ну что же это такое! — раздался вдруг в пустом кафе голос. Занудный такой, скрипучий голос, какого в этом кафе в общем-то не бывало. Обычно здесь взрыкивали прокуренные глотки водил, зычно разносился Танькин смех, если повезет, гомонили туристы. Но этот тип, подал голос, словно бы выведенный из терпения... — Эй, погодите!
Танька, уже шедшая к стойке, замерла. На ее лице, написалось... «Убью, козла!». «Спокойно, Тань!» — взглядом же ответила ей старшая подруга. Танька изобразила на лице дежурную улыбочку и обернулась к клиенту, который прав, как известно, всегда.
— Вы чего мне принесли?
— Что вы просили, — размеренно, качнув грудью, ответила Таня... — то я и принесла. Молоко и яйца. Сухарики будут сейчас.
— Я же вас просил, — заканючил клиент. В одной руке у него была чайная ложечка, в другой облупленное на конце куриное яйцо... — я же вас просил, чтобы всмятку! Я же вам сказал, сколько их варить, не больше трех минут! Ну мне же нужно яйца всмятку, а вы мне крутые...
Покачивая бедрами, Таня приблизилась к столику. У Айны мелькнула озорная мысль, но она тут же прогнала ее. Пожалуй, это будет чересчур даже для Таньки. Но тут послышался ее голос...
— Может быть я вас не поняла? — говорила Татьяна с подозрительной и угрожающей вежливостью... — Может быть я перепутала, тогда я извиняюсь конечно. Так вы говорите, вам нужны яйца всмятку?
— Ну да, — проныл бухгалтер, наконец протерев очки и нацепив их себе на нос... — Всмятку, чтобы были...
— Не волнуйтесь, — сказала Таня и полностью заслонила щуплого клиента от взгляда Айны своей немаленькой фигурой... — сейчас я вам все сделаю в лучшем виде. Всмятку, значит?
Айна увидела, как Таня резко наклонилась и послышался звук, вернее характерное сочетание... негромкий глухой удар, и сдавленный то ли вздох то ли вопль мужского голоса. Видимо из сострадания к убогому противнику, Танька била не коленом, а рукой.
Когда Айна вышла из за стойки, и подойдя, вновь увидела клиента, тот по-прежнему сидел за столиком, а вернее, лег на него подбородком, опрокинув стакан с молоком, оно лилось вниз, на ботинки посетителя, и на его руки, которыми он изо всех сил сжимал себя под столом. При этом он неотрывно смотрел из под перекошенных очков на Таньку, которая высилась над ним своим бюстом окружностью сто, и насмешливо поглядывая участливо интересовалась...
— Ну как, теперь всмятку?
Из полуоткрытого рта несчастного бухгалтера не вырвалось ни звука, он только еле заметно кивнул, не сводя глаз с Таньки.
— Что-нибудь еще? Может повторить?
— Не-ет, — сдавленно выдохнул мужчина.
— Вы довольны нашим обслуживанием? — с усмешечкой, адресованной подошедшей Айне продолжала Таня. — Ну тогда, если не возражаете, я пойду, у меня еще дела. — и, все также покачивая бедрами, как будто в зале было человек двадцать восхищенных мужиков, ушла за стойку, где торжествующе умостила свою призовую грудь на стойке и уставилась в телевизор.
Айна присела за столик пострадавшего, который только что обрел способность дышать и теперь выдыхал воздух, короткими как всхлипы порциями.
— Я понимаю, — мягко сказала Айна, — вам больно. Но боюсь, что виноваты вы сами. А сейчас лучше вам уйти. И не пробуйте жаловаться, если не хотите, чтобы над вами посмеялись.
Мужчина что-то болезненно простонал, видимо попытался убрать руки или развести колени, но не смог...
— И мой вам на будущее совет, — продолжала латышка, — научитесь лучше разбираться в женщинах. Хотя оно вам ... может и ни к чему.
— Спасибо за совет, — хрипло прошептал избитый и кое-как
