новенькая. А я?
— А тебя выбрал для своей постели сам Господин, — ответил Букашка. — Ты сейчас выше всех.
Бусинка обошел вокруг меня, засмеялся.
— Значит, я выше всех... Эй, Губка, ты слышишь?
Шарик торопливо пнул меня в зад.
— Отвечай, пизда, госпоже Бусинке!
— Да, госпожа, я слышу.
— Что ты слышишь, Губка?
— Что ты выше всех рабов. И самцов, и самок.
— Кстати, Шарик, — повернулся к Шарику Бусинка, — А что такое: «самцы» и «самки»?
— Ну, — Шарик замялся, — я — это самец, а они, — он показал на Кисулю с Букашкой, — и эта пизда, — он показал на меня, — самки. И...
— И я — тоже самка, да?
— Да, госпожа, ты — тоже самка. Это решает Хозяин, кому быть самцом, а кому самкой.
— А мне нравится быть самочкой, — Кисуля потянулся, заложив руки за голову, непристойно повертел задом. — Господину Шарику нравится Кисуля?
И тут Бусинка ударил Кисулю по щеке.
— Ты, блядь, забыла свое место. Как ты смеешь так вести себя при мне? На колени!
— Прости, госпожа, — испуганно пробормотал Кисуля, опускаясь на колени.
— Эй, и вы тоже! — приказал Бусинка. — В позу наслаждения!
Кисуля с Букашкой поспешно приняли позу наслаждения.
— А ты чего ждешь, Шарик? — Бусинка угрожающе посмотрел на него. — Ты забыл, кто я?
— Прости, госпожа, — Шарик опустился на колени, правда, не так, как мы, а присев на пятки, выпрямив спину, так, чтобы его член был хорошо виден.
— А эта поза как называется? — спросил Бусинка, расхаживая между нами.
— Поза готовности, госпожа, — сказал Шарик.
— Готовности? Ха! — Бусинка подошел к Шарику, погладил его по щеке. — А ты симпатичный самец, — Ладонь Бусинки скользнула на плечо Шарика, потом на грудь, потом ниже, на живот, — Скажи-ка, самец, почему, когда нас с Губкой привез-ли, ты сказал, чтобы минет тебе делала Губка, а? Я тебе не понравилась, а, Шарик? А вот Хозяин предпочел меня... , — Бусин-ка принялся ласкать рукой член Шарика.
— Ты очень красивая, госпожа, — каким-то сдавленным го-лосом сказал Шарик.
— Ты хочешь меня, да, Шарик? Да? — Бусинка поднялся на ноги и с явным наслаждением толкнул Шарика ногой. — Тварь безмозглая! Скотина! Да, Шарик?
— Да, госпожа... Прости, госпожа, ты самая красивая, госпожа... Не наказывай меня, госпожа...
Шарик наклонился и принялся целовать ноги Бусинки.
— Ладно, я тебя прощаю. — Бусинка оглядел Кисулю и Бу-кашку, ткнул пальцем в Букашку. — Ты! Сделаешь Шарику минет, он вон какой возбужденный. Ну!
— Да, госпожа, — ответил Букашка, подошел к Шарику (тот по-прежнему стоял в позе готовности), опустился перед ним на четвереньки и принялся сосать.
— А ты, Кисуля, полижи у меня, — приказал Бусинка. Кису-ля, не вставая с колен подполз к Бусинке и, приняв позу нас-лаждения стал удовлетворять его. — Классно! Эй, подруга, — крикнул он мне, спустя некоторое время. — Хочешь поебаться? Я разрешаю тебе отъебать кого-нибудь из них... Хоть даже Шарика.
Я перехватил недовольный взгляд Шарика и осторожно ска-зал:
— Нет, госпожа, Губка не хочет никого ебать. Губка ниже всех...
— Ну и дура... Кисуля, задом! — Кисуля с готовностью по-вернулся задом, Бусинка опустился на колени и начал трахать Кисулю. — Это кайф! — закричал он, — Это кайф! Вы все рабы, я ваша госпожа!
— Да, госпожа! — сладострастно простонал Кисуля, — Да!
И Бусинка кончил. Потом повелительным жестом приказал мне облизать его перепачканный в сперме, вялый член. Потом сказал:
— Эй, Букашка, хватит сосать этому самцу. У него есть дела. У вас тоже есть дела — готовить меня для Хозяина.
— Да, госпожа, — Букашка оторвался от Шарика и, почти-тельно пропуская
