Николай передавал через продавцов. Ревновал? Скорее да, чем нет. Как-никак, а мужской гордости и упорства у него было более чем достаточно. Но где-то там, под черепушкой самая стервозная и назойливая мысль ликовала: «Радуйся, что так получилось». Несколько дней в обнимку с коньяком, и... новый день настал.
Её счастьем стал Андрей. Высокий, немного крупноватый мужчина, примерно её возраста. Но главное — глаза у неё горели, и она при нём никого не замечала. Вообще никого. На свадьбу, Николай, конечно, не пошел, но подарок от себя подкатил — отдых на двоих за границей.
А потом произошло чудо, самое настоящее чудо, когда из ничего, из отношений двух людей, из их любви, рождается нечто. И таким чудом стала Анастасия Андреевна — маленькая принцесса в перьях.
Людочка не прекращала своей работы. Всё стало, почти, как и раньше. До всего. Работа и ничего больше. Только документы доставлялись на дом.
«Час уже прошёл... Ничего у нас в стране не измениться. Даже снег зимой, и тот такой же, как и в прошлом году, только значительно больше».
Сколько прошло уже «после того»? Года два с половиной? После рождения дочери Людмила Алексеевна изменилась. Не было на ней уже тех красивых шелковых халатов, а в основном уютные, теплые байковые или махровые. Стрижка и покраска волос стала не регулярной процедурой, а почти праздником. Появился небольшой животик, целюлит на бедрах отложился сверх меры. Николай всё это видел, и замечал. Как и, иногда, красные глаза. Но от чего? То ли от бессонных ночей, то ли ещё от чего, он не знал. Не его она теперь..
Но однажды, как обычно, привозя домой ей документы, застал и вовсе печальную картину — она плакала. Тихо, по-женски плакала. Утром, он зашёл на кухню, а она стояла спиной и по её щекам тихо текли слёзы. Он потом уже думал, разбирался: «Если б не те слёзы. Чтоб было? Так бы и вышел молча и тихо? И оставил разбираться их самих? Или это женская «замануха»?» Не смог, не сдержался.
Закрыл плотно входную дверь, потом проверил замки. Подошел и обнял сзади. «Надоели мне её слёзы». Она откинула голову и уткнулась затылком в его грудь. Прижалась спиной. Николай скрестил руки у неё на плечах, потом опустил их ниже на налитые груди. «Ничего себе». Они и раньше не были маленькими, а сейчас просто огромные. Потом развернул её и посмотрел в глазища. И ничего не прочитал в них, вообще ничего, уставшие красные глаза. «Сейчас я покажу, кто ты».
— Где малая?
— Покормила. Спит.
В спальне была новая мебель, даже кровать была другая, длиннее и шире. Домашний халат распахнулся, а под ним — такие же уютные хлопковые трусы. «Мда... « Когда он их стягивал, то обнаружил ещё одно шокируещее открытие — Людочка почти перестали брить у себя меду ног. Отступать было поздно. Вся его одежда слетела почти в одну секунду. Но входить он не спешил. Лег рядом — поцелуи в губы. Потом в шейку — тихо. Хотел опуститься на грудь, но побоялся — кормит ребенка как-никак. Его рука уже свободно гуляла, по её телу, распахнула ноги и начала перебирать складки нижних губ. «Как их стало много». Реакция была, но не такая, как раньше. «Что-то не так». Поцелуи в привычные места почти не работали, рука сверху её входа не могла найти привычные точки. «Нужно по старинке». Он стал на колени перед ней и с первой попытки вошел. Эти чувства были новыми. Его член обволакивали мягкие складки, они были глубокие, мягкие, горячие. Но не было того чувства упругости и сопротивление, какое тут встречалось раньше. Сколько ему потребовалось сделать движений для того чтобы что бы понять, что под ним не та Людочка, какую он, и его член помнил раньше, он уже и не помнит. Это была другая женщина. Нет внешне, и по паспорту это был тот же человек, но в сексуальном плане, это было некто иной.
Она лежала под ним, тихо постанывая, глаза закрыты, нижняя губа прикушена. «Нет, так не пойдет». Он плавно вышел из неё, и, подвинув её ногу, лег рядом на бок. «Глубоко у
