Акт первый, действие первое.
Ксения заходит в залу, гасит свечи, отдергивает портьеру. За портьерой ее сестра Аглая делает канцеляристу Порфирию Никодимовичу минет
Ксения (потрясенно): О, Боже! Мне пригрезилось, иль нет?
Аглая! Ты же делаешь минет!!!
Аглая (невнятно из-за члена во рту): Фефтра, прифет.
Ксения пытается упасть в обморок, но не может.
Порфирий Никодимович (смущенно): Позвольте, Ксения! Пустой ажиотаж.
Какой минет? Лишь ротовой массаж,
В Европах ныне в моде. Я и сам
Массаж подобный совершал для дам.
Вот, в Баден-Бадене советуют врачи...
Аглая (невнятно, из-за члена во рту): Порфишка, замолфи.
По-фелофечески, добром тебя профу.
Я раффмеюсь, и хрен твой откуфу.
Ксения (постепенно приходя в себя): И много ль пользы принесет массаж такой?
Порфирий Никодимович (страстно): В два раза больше, нежели рукой!..
К тому же, Ксения, вам надобно учесть,
Девичью он не нарушает честь.
Вы, кстати, девственны?
Ксения (краснея): Вопрос едва ль приличный...
Аглая (невнятно, из-за члена во рту): Ф гусаром ф попу не ффитается, фефтричка...
Ксения смятенно выбегает из залы, бежит через сад к беседке (декорации вращаются на сценическом кругу), останавливается перед ней. В беседке комнатная девушка Аксинья делает минет конюху Даниле.
Ксения (потрясенно): О, боже, ну нигде спасенья нет!
Вам тоже доктор прописал минет?
Данила (непонимающе, с «окающим» акцентом): Чего изволил доктор прописать? (чешет рукой в затылке)
Ксения (подозрительно): Он прописал Аксинье... (смущенно показывает пальцем) «то» сосать?
Данила (пренебрежительно): Мы докторам не верим. Что врачи?
Народ умеет лучше полечить.
Вот ежель палец чем-то припечет,
Куда его потянешь? Ясно — в рот.
Тем более, когда свербит... хм-хм... елдак.
Ксения (встревоженно): А что там с елдаком твоим не так?
Данила: Елдак в порядке. У Аксюшки вон
Надулся флюс.
Оно же с двух сторон
Целебно. Что елдак, что рот...
Ксения (растерянно): Лечитесь... раз уж так сказал народ...
(Аксинье) Аксиньюшка, Данила твой не врет?
Аксинья (невнятно из-за члена во рту): Фоифтину глаголет Фаниил
Фот только фуб болел — и попуфтил...
Фпафитель мой! Какой фелебный фуй!...
Аксинья пугается неприличного слова и встревоженно смотрит на барышню. Та делает вид что не расслышала.
Аксинья Даниле (тихо): Фот только в горло глубоко не фуй
Растерянная Ксения бредет через сад обратно в усадьбу (сценическое колесо крутится в другую сторону). Над ней кружатся лепестки вишни.
Ксения подходит к крыльцу усадьбы. Перед ступеньками развалился вожак барской стаи гончих кобель Разгуляй, ему вылизывает яйца дворовая сука Потеха.
Ксения (задумчиво): Вот в жизни не поверила я, чтоб
И этим академик из Европ
Совет давал! А тоже лечатся,
И все одна метода —
Что у господ, что у собак, что у народа...
Природа чувствует, что нужно ей, сама.
(нервно) О, господи, я так сойду с ума!
Быть может, что Порфирий все же прав?..
(присаживается возле пса) Скажи, мне, Разгуляюшка...
Разгуляй (развалившись пузом кверху): Гав-гав!
Ксения (возмущенно): И ты туда же! Сговорились, что ли?
Но, как же это можно... вот такое...
Да в губы брать? Да это же позор!
Террибль, кошмар, иньомини, террор!..
Как может дева совершать минет?
Ведь этим местом... (шепотом): ходят в туалет!!!
Потеха злобно рычит на Ксению. Ксения молчит, наблюдая за Потехой
Ксения (задумчиво): Или всему виной мой дерзкий нрав?
Скажи мне Разгуляюшка...
Разгуляй (блаженно подергивая ногой): Гав-гав!
Ксения решительно встает, обращает взор в небеса.
Ксения (твердо): Спрошу у батюшки.
Солгать бы он не смог.
Что говорит папА — желает бог.
Переводит взгляд с небес на крышу усадьбы. На ней кухонный кот Мурзик, вытянув лапу, вылизывает себе яйца.
Ксения (со слезами в голосе, грассируя): Ма пти Мюрзикь, о, как ты одинок...
Акт первый,
