минут она просто кричит от наслаждения и желания, выгибаясь вверх. Когда её крик, захлёбываясь, переходит в клекот раненой птицы, я останавливаюсь. Висящее на мне тело продолжает подергиваться, а потом без сил сползает вниз на постель.
Я смотрю на Рыжую. Лицо искажено гримасой сладострастия, рот приоткрыт. Она пытается вздохнуть воздуха выжатый криком до последней капли. Когда она смогла дышать, то выдавила из себя:
— Что... Зачем ты это сделал?
— Тебе не понравилось? — удивляюсь я.
— Нет... Но так нельзя... Там... Мокро и... — не смогла дальше продолжить.
— А мне нравится! — заявляю я и, наклонившись опять, припадаю к лону.
Тихий на выдохе стон заполняет спальню. Она просто лежит и дрожит под моими ласками. А я ласкаю и вылизываю каждую клеточку ей прелестей, удерживая ноги разведенными в стороны. Опять крик и вдруг она смолкает... Её тело, выгибаясь дугой, чуть приподнимается. Мышцы живота выкручивают спазмы, а руки вцепляются в мои волосы, чуть не вырывая их с корнем. Я буквально кожей лица чувствую, как сокращается её вагина и мне в лицо выплескиваются «соки», выдавленные наружу. Оленька бьётся в оргазме, пытаясь что-то кричать или стонать, но нет ни воздуха, ни сил чтобы это озвучить.
Медленно через силу отрываюсь от её киски, гладя животик и бедра, которые бьёт мелкая дрожь. Её голова мотается из стороны в сторону по подушке, с трудом втягивая воздух. Потом она затихает. Лежит тихо. Только время от времени по телу перекатываются волны и тяжело вздымается грудь при вздохе.
— Ну и как? — тихо спрашиваю я.
— ... — она мотает головой от бессилия и истомы, затопившей тело.
— Продолжим?
Тишина и только в глазах пробежали бесенята, и короткий томный выдох были мне ответом.
— Давай переменим позу, — предлагаю я.
Она приподнимается и смотрит на меня. Вспоминая, что она ещё учится, говорю:
— Встань на коленки ко мне спиной и наклонись.
— Но ведь так всё будет наружу, — как ребенок говорит она.
— Вот и хорошо. Нам будет удобнее...
Она, встав на колени, нагибается и старается, вывернут голову, чтобы видеть, мои действия. Рукой прижимаю её грудь и голову к постели и, встав позади, медленно нагибаюсь. Не торопясь, провожу языком по приоткрытым губам, между которыми розовеет блестящая плоть. Рыжая задрожала, но осталась на месте. Руками развожу ягодицы в стороны. Теперь мне видно и её розовато-коричневую звездочку между ягодиц и почти овальную темную пещерку влагалища. Осторожно напряженным языком оконтуриваю пещерку. Она не может стоять на месте и, дрожа, чуть покачивается вперед и назад. Мой язык, медленно поглаживая стороны её дырочки, погружается вглубь. Чувствую преграду. Останавливаюсь. Она напряглась. Но я и не собираюсь двигаться дальше. Начинаю энергичными круговыми движениями ласкать внутреннюю сторону преддверия вагины. Она начинает постанывать, крутя попочкой.
— Что ты там делаешь, — выдавливает она.
Ей уже не до подглядывания за моими действиями она вся в ощущениях. Игнорирую вопрос и продолжаю священнодействие. Чем энергичнее я работаю языком, тем громче стоны. Когда она прогибает спину, выпячивая попку, мой пальчик проскальзывает в щелочку, нащупывая клитор. Касание... Взрыв... Её живот резко сокращается ягодицы идут вверх. Напряженная вагина сжимается и опять орошает моё лицо «соками».
— Вах! — раздается вскрик.
Я, отпрянув, тихонько дую на её влажную киску. Она ёжится и вдруг произносит:
— Ну, давай же, я уже не могу...
Встаю на колени и прижимаю напряженный член к вульве. Делаю несколько фрикций, мягко скользя по влажной поверхности. Приставляю головку к отверстию влагалища и тихо давлю. Уже через мгновение чувствую преграду. Останавливаюсь, ощущая, как напряглась моя милая.
— Готова?
— Нет...
Рука ложится на лобок, не давая ей двинуться вперед. Резко давлю.
— Ой! — кричит она и пытается отодвинуться вперед от меня, —
