с белыми парусами.
— По моему разумению, нам надо валить отсюда и, как можно скорее, — заявил путешественник по сказкам, разглядывая чёрный стяг с черепом и скрещенными костями, трепыхающейся на мачте.
До наших лошадок, пасшихся на вольной травке в лесу, нам добежать не удалось. Несколько бородачей преградили нам дорогу, угрожая мушкетами и кривыми саблями.
В качестве головных уборов, у каждого присутствовала до невозможности грязная бандана. Их одежда, не стиранная веками, вызывала омерзительное зрелище. За версту несло запахом пота и рыбы. Видимо, главный, подойдя к нам и дыхнув запахом отвратительного ромного перегара и дешевых сигар, поинтересовался:
— Куда намылились субчики? Неужели думаете, что пираты, тупоголовые и не проведут рекогносцировку?
Вероятно, они приплыли на лодке и, обойдя сзади, решили отрезать нам отступление. Восьмёрка пиратов осклабилась в беззубой улыбке. Цинга, морская царица, не щадила морских воинов. Один тщедушный, юркий хлопец, подсчитывал экспроприированное золотишко и одежду с едой.
— Маловато буит! — заявил счетовод, — а где ваши бабы?
— Нетути, — попытался объяснить Иван.
— Не лез бы, ты, вперёд, батьки в пекло, — тронув за плечо соратника, — упредил его дальнейшие высказывания Константин, — А твоя жизнь наверно ни цента не стоит? Одной рукой хватая бандита за горло и закрывая им себя, а другой выхватывая нож из широченных штанин Ивана и приставляя его к горлу придурка, поинтересовался я.
— Точняк! Ни цента, — подтвердил огненобородый здоровяк, и дважды выстрелил в заложника, — а ты мне пригодишься живым!
Отпустив, обмякшее тело мертвеца, я метнул нож в выстрелившего пирата и, толкнув Иванушку, взвился воздух.
Предупредив лежавшего друга, чтобы не вставал, приземлившись возле тщедушного счетовода, воин ниндзюцу, нанёс тому всепрощающий удар смерти. Бренная душа, ещё не покинула тело, как я вынимал нож из лба рыжебородого мертвеца, и нанося им удары направо и налево, пронёсся чёрной смертью, над оставшимися морскими волками, беспорядочно стрелявшими в белый свет как в копеечку.
Восемь мертвецов на наши пожитки, лежали в разных позах являя жуткую картину. Ржали наши лошади. Скрипел парусник приставая к берегу. Иван, чуть приподняв голову, разглядывал побоище.
Вооружившись четырьмя кривыми саблями, воин свободы пошёл в сторону пиратского судна, бросив на ходу приказ: «Лежать!»
Подошедший к фальшборту, одноглазый и одноногий капитан пиратов, поинтересовался, не лучше ли нам сдаться.
— Я убью всех! — ответил разъяренный воин. — Ненавижу, когда, бьют своих, чтоб чужие боялись.
— Ну давай попробуй, — расхохотался пират.
Помогая себе саблями, разъярённый воин в три прыжка взобрался на борт. Первая волна будущих мертвецов набросилась на меня. Через 12 секунд 28 трупов усеяли палубу. Я был сеятелем, сеятелем не жизни, а смерти. Я понял, рыбине, надоело вести меня по сказкам. Она конкретно вознамерилась вернуть меня на берег Сибирской реки. Но не тут то было! Читанные, перечитанные в детстве романы о пиратах, не соответствовали сказочной действительности. Эти звери в людском обличье, ничего не умели, кроме как убивать.
Совершенно не заботясь о своей жизни, они набрасывались оставляя трупы друзей, откатывались и набрасывались вновь. В их глазах ни светилось ни капли разума. Только желание смерти. Их принцип — выживает, только сильнейший, бросал их вновь и вновь, на бой. И я выживал! Наконец покончив с последним, я обратился к капитану:
— Возьми еды, сколько унесёшь, и проваливай на берег. Этот корабль, теперь, по праву победителя принадлежит мне.
Покончив с уборкой палубы мы с Иваном занялись тщательным осмотром судна. В одном из трюмов корабля, нами была обнаружена измождённая, испуганная женщина. Грязная до невозможности, в полуизорванном, некогда из зелёного бархата платье, она рассказала нам
