страшную историю, о захвате их корабля пиратами. Помывшись и переодевшись в кафтан Ивана, она с жадностью уплетая еду, поведала нам свою историю:
— Они не пощадили никого, — рассказывала, плачущая Элеонора,... — я оказалась единственной девушкой среди 170 пассажиров и команды, потому что мой отец был капитаном. Они забавлялись тем, что скидывали в море людей к курсирующим за кораблём акулам.
— Не плачь, милая, успокаивал девушку Иван, — Константин, их всех убил.
— А где ваша остальная команда? — поинтересовалась девушка.
— Нас только двое. Меня зовут Иван, а его Костя.
— Вы вдвоём справились с командой пиратов?! — изумлению Элеоноры не было предела.
— Вообще-то я лежал на берегу, когда, Костя тут расправлялся.
— Ты один, расправился со всей бандой?!
— Капитана я отпустил. Какой толк от одноногого и одноглазого.
— А как же мы поведём корабль, — трезво помыслив, — поинтересовалась она, — без команды?
— Не беспокойтесь, я один справлюсь.
Поднявшись из-за стола, новоявленный капитан, занялся управлением. Включив все особенности ниндзюцу, я, учитывая, своим математическим складом ума, направил корабль в долгое плавание. Неменяющийся сказочный ветер, практически оставил меня без работы. Хорошенько отужинав, мы с Иваном завалились спать в рубке, капитана, предоставив Элеоноре боцманскую каюту.
Не прошло и пол часа, как барышня в самодельной ночнушке из простыни, заявилась к нам в каюту со словами:
— Я боюсь спать одна! Мне снятся кошмары! Позвольте, я лягу тут, на полу.
— Ещё чего! Пусть Иван идёт в каюту боцмана, а ты ляжешь на его место.
— Почему я? — заканючил Иван, — давай тянуть жребий!
— Это справедливо, — заявила девица и взяв две лучинки, протянула их мне.
Если Иван был дурак, то я наверно тупой, потому что вытянув, обломанную, отправился в каюту боцмана. Следует вспомнить, что мой хозяин клялся мне в том, что будет исполнять все мои приказы беспрекословно, а тут я дал маху, вместо того, чтобы настоять, отправился в соседнюю каюту и тут же забылся сном, на ещё не успевшей остыть, девичьей постели.
Не прошло и получаса, как я был разбужен звонкими поцелуями и ахами со вздохами. Переборка была чуть толще картона, и разговор любовников был слышан так отчётливо, будто я лежал рядом с ними в одной постели.
— Мне так неловко, что это произошло. У меня ещё не разу не было женщины.
— Ах, сладенький, мой Ванюша, ты ещё мальчик? Не бойся, мы это быстро поправим!
Раздалось мерное мычание и причмокивание. Внезапно прекратившись с тихим чмокивающим звуком, было продолжено плавной речью соблазнительницы:
— Какой он у тебя большой! Ну иди ко мне. Вот так, так, осторожненько. Не торопись, мне больно. А теперь хорошо! Давай милый. Давай! Ещё! Ещё!
Скрип и скрежет кровати, громкие возгласы влюблённых, конечно не радовали меня. Более того, хотя и не был знаком с самодуром папашей Царевны Несмеяны и не давал ему и ей клятвы, привезти будущего супруга в целости и сохранности и девственным, аки новорожденный, всё же мне было неприятно, что допустил такую серьёзную оплошность. С другой стороны желание оказаться на его месте, тоже гложило мою голову, непонятно какую. Наконец они закончили своё приятное времяпрепровождение, и я ненадолго забылся тревожным сном.
Само собой — это повторялось неоднократно. И вконец измученный, самоудовлетворённый, я забылся под утро крепким сном.
За завтраком, Иван то и дело, виновато поглядывал на меня догадываясь, что я всё знаю. Что бы не было недомолвок, я сказал им, что:
— Живите, как хотите, только спать буду в противоположном конце палубы.
Дни летели, как бабочки на свечу. Еды, рома у нас было навалом, Элеонора, всё свободное время от любви, занималась стиркой и готовкой. Шитьём и поломойством. Иван загорал и бездельничал, однажды обратившись ко мне с помощью и получив отрицательный ответ, больше не
