отказаться.
Хлопнула дверь — и мы с мамой остались одни. Она подняла глаза и улыбнулась в знак благодарности. Лицо ее побледнело — ей и взаправду было дурно.
— Может и в самом деле в унитаз? — предложил обеспокоенно я.
— Да я и сама думала. Но не при Сережке же? А тут Светка еще со своей безпардонностью.
Мама встала и направилась к туалету. Вышла она через минут десять порозовевшая и явно повеселевшая.
— Все. Никакого спиртного больше в сауне. — резко отрезала она, отодвигая стакан с недопитым вином.
Тут дверь распахнулась и вошла Сережкина мама.
— Ну как тут моя подруженька — явно извиняющимся тоном произнесла теть Света, усаживаясь рядом с мамой и обнимая ее за плечи.
— Да вроде ничего. Все, Светка — никакого алкоголя больше в сауне.
— Нет, нет — ни грамульки. Трезвый образ жизни.
— Ты бы сходил к Сереже, Он тебя в сауне ждет. Попарьтесь, потренеруйтесь, а я с мамой посижу — обратилась теть Света ко мне.
Я вопросительно посмотрел на маму. Еле заметно, она кивнула головой и улыбнулась. И так хорошо стало после ее улыбки. Ну, слава Богу, значит с ней все в порядке.
Серега молча сидел на нижней полке, свесив ноги.
— Ты сам? А где мама?
— Осталась вместе с моей.
— Ну наконец то. Я уже запарился в этих плавках.
Одним быстрым движением Серега стянул с себя плавки и взобрался на полку.
— Бери веник, Чего ждешь?
Я, не долго думая, тоже стянул плавки. Нахлынуло, ранее незнакомое, странное чувство свободы и легкости. Да, что-то в этом было. Первобытно-животное, необузданное, распирающее грудь, ощущение свободы. Так наверное лошади себя чувствуют, когда после зимы, проведенной в конюшне, весной впервые вырываются на сочное пастбище.
Класс было промчаться по сауне, шлепая босыми ногами по кафельному полу и с разбегу на «бомбочку» прыгнуть в бассейн. «Кроль», «по-морскому», «на спине». Мы наяривали и наяривали вдоль бассейна. Особенно прикольно было плыть на спине, наблюдая, как из воды периодически выглядывал твой член, словно перископ.
За своими играми мы и не увидели, как в сауну вошли мамы. Заметили мы их, когда те уже стояли у края бассейна. Мы как по команде замерли по стойке «смирно». Вот только руки вытянулись не по швам, а скрестились спереди, закрывая нашу «гордость». Гордится, правда, нечем было. В холодной воде там можно было что-то рассмотреть только под микроскопом, да и тусклое освещение не особо способствовало.
— Отвернулись живо — без эмоций скомандовала теть Света.
Мы повиновались, и лишь услышав два громких всплеска воды — обернулись. И тут Серега решил в очередной раз вы... ться — и плавно, красиво выгнув тело, нырнул в сторону мам. Белоснежная попа, как поплавок, мелькнула над водой.
— Э нет, нет, нет. Так не пойдет — завопила теть Света, нащупывая Серегину голову под водой и со всей силы, отталкивая его от себя.
— Вы это чего без трусов? Ану ка давайте наверх. Мойтесь и ждите нас в раздевалке. Мыло и шампунь мы принесли — на скамеечке найдете. — строго глянула в мою сторону мама.
Установив новый рекорд скорости, мы выскочили из бассейна и принялись намыливать свои тела. Стояли, естественно, спиной к бассейну, но не упускали возможности заглядывать через плечо. Они там плескались как дети, попы их незагоревшие, между прочим, тоже изредка мелькали над водой — а нам значит нельзя. Какая-то детская обида начала сосать «под ложечкой».
Закончив помывку, и накинув простыни, мы поплелись в раздевалку. Плюхнувшись в кресло — сразу потянулся за бутербродом. «Вот, специально, все сожрем, чтобы вам ничего не досталось» — сладкая мысль о мести грела душу. Вдруг, не сговариваясь, глянули друг на друга... и рынулись к дверям.
Бл-и-и-н, Серега опять опередил, заняв козырное место снизу. Шум льющейся воды, вот что мы первым услышали, приоткрыв заветную дверь. «Они моются» — пронеслось в голове. Душ то был в каких-то двух
