ей удовольствие. И этот орган может доставить девушке очень много удовольствия, но только когда он большой и твердый. Вот он и растет в штанах. Кроме того, девушка через эту штуку тоже может доставить мужчине много удовольствия, если тоже его любит. Понятно?
— Не очень... Раз у вас эти органы при мне вырастают, значит я вам нравлюсь?
— Очень нравишься, Машенька.
— Но вы и так доставляете мне много удовольствия. Без этой штуковины! Конфеты мне покупаете, наряды всякие...
— Это другое. Ну как тебе объяснить?! Вот скажи, ты трогаешь себя между ног?
— Да, — смутилась и покраснела Маша, — Хотя бабушка мне и запрещала...
— Неважно. Бабушка врала, так что трогай, сколько хочешь. Еще скажи, ты получаешь от этого удовольствие?
— Да...
— Так вот этот мужской орган может доставить девушке похожее удовольствие, только сильнее. И наоборот...
— Еще сильнее?!, — поразилась девушка.
— Во много раз сильнее!!!
Машенька вдруг вскочила и прижала ладошки к щекам. На ее прелестные глазки накатили слезы:
— Значит я вам просто нравлюсь?! И вы меня нисколечки не любите?!
— Дурочка, мы тебя все ОЧЕНЬ любим.
— Но почему тогда вы никогда не доставляли мне удовольствие этим органом?!
— Хм. Если мужчина и девушка любят друг друга, они женятся и вот тогда...
— Но ты же сам сказал, что вы все любите меня! И я вас всех люблю! Почему?!
— ...
— Можно мне увидеть его... этот орган?, — успокоившись робко спросила девушка.
Потап в страшном смятении расстегнул гульфик и извлек свой огромный инструмент.
— Какой большо-ой!, — округлила глаза сиротка, — А можно потрогать?
— Тебе все можно, сладенькая. Его еще можно называть член.
— И какой твердый! Ух ты! И так смешно вздрагивает, когда я трогаю. А как им удовольствие доставляют?
— Его нужно вставить девушке в дырочку. Там. Внизу. Знаешь?
— Но у меня там две дырочки, и его туда никак не вставить. Со мной что-то не так?
— Почему ты так решила?
— Ну-у... В писечке дырочка неглубокая совсем и маленькая. А в попе — очень узкая. Он не влезет.
— Он влезет, Машенька. Просто в попочку нужно вставлять очень медленно и осторожно, чтобы она растянулась и привыкла. А в писечке у тебя есть природная преграда. В первый раз ее нужно будет разрушить, и тогда член войдет внутрь целиком. Даже такой большой, как у меня. В первый раз будет немного больно, но это только в первый раз. Зато в другой будет очень приятно. И каждый раз все приятней.
— А как я могу сделать вам приятно?
— Когда кто-то из нас вставит в тебя свой член, ему уже будет приятно. Но ты можешь сделать приятно и по-другому...
— Как?
— Ты можешь пососать член, как леденец и поласкать его рукой. Это очень нравится мужчинам!
— Потап, а можно я пососу твой член, а потом ты вставишь его в меня?
— Можно, моя хорошая. Но в первый раз мы попросим вставить Ивана, хорошо?
— Почему?
— У него член поменьше, и тебе будет не так больно. А мы с Михой уж потом, попозже.
— И в попочку будете вставлять?
— Во все твои сладкие дырочки, Машенька.
— Спасибо, Потапушка, — девушка бросилась мужчине на шею и по наитию поцеловала его в губы.
Голова сразу закружилась, и тело вновь охватила истома, как тогда, в первое утро, когда она смотрела на Ивана. Она была в этот момент почти абсолютно счастлива, если бы не одно «но». Эту последнюю проблему тоже нужно было решить немедленно!
— Потап, а можно тебя еще кое о чем попросить?
— Все что угодно.
— Раньше бабушка мне всегда утром и вечером мыла писечку. Языком. Ты... не мог бы? Или братья? Ну... тоже...
— Да конечно, Машенька! С удовольствием! И не 2 раза в день, а гораздо чаще! Мы все втроем с удовольствием будем мыть языком твою писечку! Но...
— Что Потапушка?
— Я подумал просто. Неудобно будет каждый раз снимать и одевать твои штанишки. Может, ты совсем не будешь их носить?
— Но они такие смешные и красивые,... — надула губки девушка, —
