ухмылку Дейва, который поднял большой палец вверх. Если бы не Дейв, я бы так и не решился подойти к ней и заговорить, но этот бабский угодник и по совместительству мой лучший друг выпихнул меня из-за стола и сказал, что пока я не возьму номер, могу не возвращаться.
Язык у меня будто отсох, я лихорадочно искал темы для разговора, но в голову шло только что-то наподобие «прекрасно выглядишь» и «приятного аппетита». Я подумал и сказал:
— Приятного аппетита!
... — Спасибо, и тебе! Меня зовут Каррен.
И она снова улыбнулась. Она вообще часто улыбалась, сколько раз я её видел, даже когда шла по коридору, старалась дарить окружающим позитив и радость. Даже такой угрюмый и мрачный тип, как я, не выдержал и тоже слегка приподнял кончики губ. Наверное, внешне я был похож на горного тролля перед трапезой из пойманных гномов и человечины.
— Извини, я забыл представиться. Меня зовут...
— Я знаю.
— Знаете?
Каррен рассмеялась.
— Послушай, почему ты все время говоришь на «вы»? Это странно и забавно, но мы можем с тобой вполне перейти на «ты». А имя твое у тебя на дипломной работе, которую ты положил на мою сумку.
— Ой, извини пожалуйста! Я сейчас уберу...
— Ай, да перестань все время извиняться! Оставь, где стоит, мне и так нравится!
И она перехватила мою руку, потянувшуюся было к сумке. Я покорно убрал её назад.
— Говоришь, на маркетолога учишься? И как, интересно?..
После пяти минут примитивного разговора о концепции 4C я робко решаюсь на следующий шаг:
— Слушай... а не хочешь в кино как-нибудь сходить? Просто фильм «Покорители дюн» выходит, очень интересный, а у меня из друзей никто почему-то не хочет, я подумал, может быть, ты...
— Да, прекрасная идея! Когда идем?
— Ну... эмм... а когда ты свободна?
— Думаю, завтра вечером. Тебя устроит?
Я даже опешил — насколько все легко вышло.
— Да, конечно устроит. Завтра... в шесть вечера, например?
— Отлично! Тогда до встречи, мне нужно бежать!
— До встречи!
Каррен что-то отметила в блокноте, и я заметил, что она сделала это левой рукой. Как я узнал потом, она была амбидекстром, хорошо владея обеими руками, хотя чаще она все-таки использовала левую. Вообще, как окажется, мне запоминались именно детали в её поведении, потому что, когда я думаю, знал ли я её полностью, целостно, как знают иных людей — вряд ли. Она всегда оставляла пространство для загадки, может быть, подозревая, что однажды наступит тот день, когда будет лучше, чтобы никто не знал всей правды.
На следующий день мы сходили в кино, потом гуляли допоздна, я подарил ей какую-то хрень, фигурку с претенциозной надписью, а когда вернулся домой, понял, что влюбился, как последний придурок. Я очень аккуратно относился к своим чувствам, не веря, что все это может кончиться взаимностью.
Мы встречались с Каррен следующие два года. У нас было не все и не всегда гладко, но если бы меня спросили тогда, вижу ли я кого-то рядом с собой еще, ответ всегда был бы отрицательным. Только Каррен, только она — и никого мне больше не надо было. Порой меня пугала моя зависимость от неё, возникало ощущение, что стоит ей уйти, исчезнуть из моей жизни — исчезнет и сама жизнь. Странный страх обуревал каждый раз при мысли, что я могу потерять её. Наверное, я не всегда был прав, но одно могу сказать уверенно — не существовало такого человека, который любил бы её так же сильно, как любил её я.
А потом ввели систему FS. Сначала был испытательный этап, и Каррен наотрез отказалась от вживления датчика в свою руку. Я был согласен с ней, хотя порой думал о возможностях этой системы, ведь они были практически безграничны. Но наши занятия любовью с ней меня устраивали — а мы действительно занимались любовью, иногда животной, страстной, всепоглощающей — но любовью. Если бы меня спросили, трахал ли я Каррен — нет, я её любил. Пожалуй, в этом была главная разница между тем, прошлым временем, и этим, нынешним.