издеваться, но я знаю, что ты захочешь меня, — тихо говорил я, двигая в ней вверх-вниз пальцами. — Ты уже мокнешь, тебе нравится, как тебя, такую гордую, унижают.Она несогласно промычала. — Нравится, нравится. Ты вся течешь, как последняя шлюха.Продолжая ласкать ее пальцами, я легонько надавил кнутовищем на ее клитор. Хюррем коротко застонала. — Нравится? А если поменяю местами? — и прежде чем она успела среагировать, толстый конец кнутовища уже медленно скользил ей во влагалище, а ловкие пальцы теребили и поглаживали клитор. Медленно, сантиметр за сантиметром кнутовище погружалось в ее разгоряченную плоть. Почувствовав препятствие, кнутовище задвигалось быстрее, пока не уткнулась в матку. Тонкие струйки крови заскользили по белоснежным бедрам. — Ну вот, ты уже не так уж невинна и чиста. А теперь ты почувствуешь себя еще большей грешницей.Я встал на колени и стал слизывать капли крови с бедер, медленно подбираясь губами к щели. Ее уже били судороги от удовольствия, она вся извивалась, а я начал языком ласкать ее клитор. Легкие прикосновения, поглаживания и прочие ласки губами и языком сводили пленницу с ума. Я чувствовал, как она вся содрогается от все новых и новых волн наслаждения. Наконец мой язык стал лизать ее щель. Я медленно начал вводить язык в ее влажное соленое влагалище, потом все с большей и большей скоростью, и вот я уже просто трахал ее своим языком. почувствовав что, она вот-вот кончит, я отстранился и покачал головой: — Плохая кошечка еще не заслужила оргазма.Накинув на тяжело дышащую девушку шелковое покрывало, я позвал стражников и приказал увести ее обратно в камеру. Но обратив внимание на похотливые взгляды стражников, предупредил: — Кто посмеет тронуть ее, тот пополнит ряды евнухов, всем ясно?Стражники виновато кивнули и увели девушку.«Хм, а ведь она будет хороша. Из нее выйдет просто неутомимая похотливая львица».***На следующий день стражники опять привели Хюррем. На этот раз цепи висели посреди комнаты, на них и приковали ее руки и колени. Хюррем уже оправилась от вчерашнего шока и ее глаза все так же пылали от злости. Ей завязали рот и вот мы снова одни — я в шелковом халате с кнутом в руках и она, распятая посреди комнаты. Я сорвал с нее покрывало — и вновь она предстала во всем блеске своей наготы. Я подошел и поцеловал каждый темно-вишневый рубец на ее коже. Потом стал легкими поцелуями покрывать ее грудь, прикасаться языком к ее соскам, осторожно покусывать их, пока не услышал, как возмущенное сопение сменилось на прерывистое дыхание. Протянув кнутовище к широко расставленным ногам, я с легкостью ввел его в щель и сделал несколько движений вверх-вниз. Видя, как она извивается, я откинул кнут в сторону. — Хм, идем дальше. Как получать удовольствие, ты поняла, осталось показать, как можно получить удовольствие с помощью тебя.Когда я нажал на специальный рычаг, она упала на колени.Я развязал халат и предстал пред ней полностью обнаженный. Она с восхищением смотрела на меня, а особенности — на мой огромный член. — Вижу, ты его хочешь. Но могу ли я доверить его твоим губкам?Она судорожно закивала, не в состоянии отвести от него взгляд. — Давай вначале проверим, как ты справишься с ним своими ручками, — дернув еще один рычаг, я ослабил натяжение цепей на руках и подошел к ней. — Приступай, кошечка. Ты же хочешь получить его в себя?Она взяла член в руки и осторожно оттянула кожу вниз. Ярко-красная головка блестела от смазки. — Давай, не бойся, сделай мне так приятно, как хочешь, чтоб приятно получила ты.Хюррем начала поглаживать его, водила пальчиками по вздувшимся венам. ... Ручки мелькали все чаще, пальчики как бабочки с легкостью скользили по всему члену, отыскивая самые чувствительные местечки, ласкали яички.Вдруг она, осмелев, приподнялась и обхватила мой член своими роскошными
