защищаться тебе нечем или за тебя некому постоять.
Он еще раз горячо лизнул ее губы, потом тронул их своими губами, упиваясь их вкусом и ее свежим цветочным дыханием. Она снова залепетала что-то, пытаясь увернуться, но Верлен терпеливо ловил ртом ее ротик, пока, наконец, не заставил ее подчиниться его поцелую. Сквозь тонкий шелк белья, облегающего их тела, он чувствовал, как ее сердце мечется в груди, словно трусливая птичка в когтистых лапах кота. Насладившись ее губками, Верлен положил голову ей на грудь, чтобы вслушаться в его мелодичный стук.
— Вы же... сейчас уйдете, Верлен? — срывающимся голосом, задыхаясь и чуть не плача от волнения, прошептала она с надеждой.
— Разве ты хочешь, чтобы я ушел? — промурлыкал он, приподнимая голову и принимаясь медленно и очень нежно касаться губами ее упругих грудей. Глубокий свободный вырез рубашки кое-где распахнулся, и некоторые участки ее обнаженной кожи он отведал на вкус. Соски были скрыты тканью, но она не останавливала его — только дразнила и распаляла. Верлен сквозь шелк сжал губами один ее сосок и легонько пощекотал его кончиком языка. Ее прижатые к постели руки приятно вздрагивали в железных тисках его захвата — едва ли это можно было назвать настоящим сопротивлением. Пытаясь добраться до второго ее соска, герцог зубами аккуратно сдвинул в сторону отделанный кружевом вырез ее ночной сорочки. Девушка трепетала от блаженства при каждом его движении и даже не находила, что ему возразить. «Как мило, — думал Верлен, — она такая наивная, совершенно не умеет скрывать свои истинные чувства. Пожалуй, настолько неискушенной красавицы у меня еще не было...»
— О, не надо... не надо, прошу... не смейте так делать! — жалобно скулила она и слабо выкручивала руки, вся извиваясь под ним и пытаясь выбраться из-под его крепкого мускулистого тела, пока он бесконечно долго посасывал ее золотисто-розовый чувственный бутончик, дразня его языком и нежно зажимая зубами.
Наконец молодой человек отпустил ее руки, сел перед ней на постели и стянул с себя сорочку, оставшись в одних только узких бархатных панталонах и чулках. Панталоны сейчас изрядно стесняли его в паху, но невинная девушка едва ли могла обратить внимание на такую деталь его внешности. Однако, он не без удовольствия отметил для себя, с каким жадным любопытством разгоряченная им королева обводит взглядом его стройный подтянутый торс, широкие плечи и мускулистые руки. Время церемоний прошло. Пришло время откровений и открытий. Верлен склонил на бок голову, желая поймать ее взгляд. Девушка лежала перед ним, все еще раскинув в стороны руки. Ее щеки пылали маковым цветом, малиновые губки так и напрашивались на непристойные ласки, упругие соблазнительные груди часто вздымались, истерзанные его ласками соски призывно торчали вверх румяными ягодами земляники.
— Очевидно, Вы поставили перед собой цель меня опозорить? — наконец не выдержала Шанталь, вновь вспомнив об опасности своего положения и рассердившись на его безвыходность, ведь Верлен был прав: что она может против его физической силы и обольщения?
— Напротив, моя прелестная Шанталь, — ласково улыбнулся коварный демон в образе прекрасного юноши. — Я хочу оградить тебя ото всех опасностей. Но для этого ты должна кое-чему научиться. Наивная девчонка не может управлять таким мощным государством как Валарингия, иначе ты сгоришь в этой борьбе. Ты должна стать женщиной — мудрой, хитрой, сдержанной, опасной, соблазнительной, желанной и недоступной. Тебя должны бояться и боготворить. Тогда я буду считать свою миссию выполненной. Вставай, — он протянул ей руку, помогая подняться и встать на постели на колени, как и он. — Сними с себя этот балахон. Ты такая красивая.
— Я... не могу раздеться перед тобой... , — пролепетала она растерянно, приведенная его речами в замешательство. Кто же он — друг или враг?
— С каких это пор ты
