смотреть в карты. Мне было так противно, больше чем во всей жизни. Меня это бесило, что два незнакомых мужика нагло рассматривают мою жену, раздевая глазами. Но я не мог соскочить и вышвырнуть их из нашего купе. Они такие большие, сволочи. Оставалось лежать и следить. А что я мог? Я только кряхтел и кашлял, чтобы они не забывали, что я тут, что я её законный муж, а они здесь гости!
Игра шла ещё может полчаса, вдруг один мужик сбрасывает карты и говорит второму, что смысла нет — эта бабёнка шулер. Он задевает их локтем и рассыпает вниз. И сам туда ныряет под стол. А моя жена радостная такая, смотрит на меня и говорит:
— Вась, ещё тыщёнку добавим и у меня будут такие сапоги — бабы на работе обзавидуются!
Вдруг громко говорит — Ой! Я вижу, как мужик под столом её за ноги схватил и держит, а второй лапу ей в расстегнутую блузку и шарит там пальцами, пока не вогнал под самую грудь и крепко не зажал.
— Вы что, мужики? — спросил я. Я хотел встать, но он посмотрел на меня красной возбуждённой злой мордой и рявкнул:
— Лежи там, сука меланхольная, а то морду набью.
Я там и остался. Было страшно. Я же пьяный, а они большие гады, может сидели...
— Уберите руки, — попросила моя жена.
Испугавшись, она смотрела на меня и пыталась вытащить граблю этого мужика из своей блузки, но её ручонки не могли с ней справиться. А он её лапал там, мял её как хотел. Второй из под стола гаркнул:
— Не целка, не порвём, так поиграем.
— Она моя жена, — сказал я, но не угрожал и не вставал.
Этот лысый в наглом смехе посоветовал:
— Тогда сделай радио громче, если не хочешь, чтобы все в поезде услышали, как мы твою жёнушку сейчас распишем. И сам в тряпочку молчи.
Я дрожал от страха и ревности. Мне было противно видеть, как руки какого-то потного толстого мужика разрывают блузку моей жены и потом начинают вываливать её (моё любимое сокровище) мягкую грудь.
— Нихуя себе, вот это вымя, — заблестел глазами этот мужик, когда вся грудь моей жены выпала наружу и повисла двумя мягкими полупустыми шарами.
Она сопротивлялась, но её ноги крепко держал внизу, а второй ударил ей пощёчину. Он сильно ударил и я увидел, как у моей жены выступили слёзы. Но она не плакала. Она быстро посмотрела на меня и просила помочь:
— Вася, ой, помоги, они хотят меня изнасиловать...
Я опять хотел встать, но... не встал. Я лежал и трясся телом. Я, может быть, плакал, но не вставал. Не вставал, чтобы помочь ей. Помочь своей любимой верной жене... Я наблюдал, как этот мужик приподнимает груди моей жены своими большими лапами, потом лижет их языком и нагло смачно громко сосёт её соски до бардовой красноты, где раньше были только розовые круги.
Мужик снизу начал вылезать из под стола, я увидел, как он держит смятые белые трусы моей жены. Нюхает их всей своей мордой, сопит носом.
— Блять, я твоей манде вонючей всажу в пизду! — пообещал он.
Мои глаза мелькнули на мою зажатую нахальным мужиком жену. Она молила меня, отбиваясь кулачками:
— Они сняли с меня трусы... Почему ты там лежишь? Помоги...
Я раскрыл рот, слыша это, видя мокрые блестящие груди моей жены от слюней чужого мужика у которого она в полной власти на моих глазах. На глазах собственного мужа с которым прожила одиннадцать лет... Она не плакала, но увидев, как ко мне бросили её снятые трусы, а я только смял их в кулаке и ничего не предпринимаю — она горько разочаровано заревела от моего предательства к ней. Один мужик заржал, зализав её скорченное лицо, а второй начал спускать с себя ремень и штаны. У него уже крепко стоял между волосни. Он сказал:
— Давай эту тёлку сюда. Всажу ей.
Он отдрачивал свой хер, пока мою ревущую жену второй мужик насаживал на стол, раздвигал её ноги, потом опять сводил их с матерками, резко сдёргивал её юбку, бросал её в мою сторону и опять не раздвинул её
