большой белый ком — всхлипывая и сопя, мама тихо, неровно поднимался выше — сосать половой член. Альбина ползла на четвереньках. Совершенно голая, только часики блестели на ручке. Миша различал в полумраке, как красиво висят ее большие груди: казалось, что у Али — три лица... Вот она добралась до вожделенных члена и мошонки, легла на них лицом, дыша, словно загнанная лошадь, поправляя сбитые кудряшки. На белизне мамочкиного тела ясно были видны алые пятна засосов — результат предыдущего сношения. Она беззвучно плакала, стирая движениями умывающейся кошки, и тихо шептала:
— Сынок! Бесстыдник! Муж мой...
Он засадил матери с размаху, не миндальничая, ничуть не заботясь о нежных слизистых ее влагалища. Их совокупление было бурным и страстным. Алька отдавалась умело, самозабвенно, как блядь «по убеждениям» — не за деньги, а спермы ради. Она закинула ноги сыну за спину и, ловко помахивая задом, ловила его член влагалищем до основания. В то же время мама слегка раскачивала бедрами, создавая дополнительные ощущения живого тела. Мужской член по самые яйки с хлюпаньем погружался во влагалище. Смоченный скользкой смесью мужской и женской смазки пенис легко и свободно двигался взад и вперед в кольцах больших половых губ мамы Али, которые как ртом словно всасывали его в себя и тут же исторгали обратно, а малые губы,
раздвоенные венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению. Высоко подняв и широко расставив в коленях ноги, Альбина положила их на поясницу родного сына, переплела за спиной. Для обоих — самый лучший, гармоничный способ возбудить пенисом клитор и клитором пенис... Попа Миши ходила верх и вниз с большой амплитудой.
Это маме и сыночку полную возможность удовлетворить свои сексуальные потребности и испытать оргазм. Засунув руку туда, где происходила «великая битва», именуемая «вершиной любви», Альбина Валентиновна ласкала непрерывно движущиеся яйца сына. Она не могла преодолеть желания пощупать трахающий ее член. В момент, когда
животы совокупляющихся раздвинулись, старая нимфоманка взялась пальцами за пипирку сына, ощутив ее влажность, твердость и упругость.
Движения их стали быстрее, толчки сильнее, по телам обоих прошли судороги. Оргазм был не за горами... Но Мишенька, видимо, не очень любил в сексе позу «бутерброд». И кончить хотел иначе.
— Встань раком, — велел он Альбине. Мамочке не нужно было повторять
дважды. Тяжело пыхтя, она встала на четвереньки, призывно подставляя Мише попу и раскрытые жаркие гениталии. Сын попал сразу. Вместе с со своей обладательницей затряслись, задрягались титьки. Сын имел маму
«по-собачьи». Французская! любовь! Оба стонали, себя не сдерживая, не
ограничивая. Хорошо, что это происходило в частном доме. Иначе они
перебудили бы всех соседей.
Пожилая сучка текла. Периодически сын снимал с члена густую пенистую смесьсвоих и ее сексуальных выделений и на пальце отправлял эту влагу матери в рот. Она слизывала ее с удовольствием, даже — с восторгом.
Оба потеряли чувство восприятия времени. Сколько длилось соитие? Наверное, минут пять — не больше. Но для них время растянулось в разы...
Альбина Валентиновна натурально обезумела:
— Бей меня ногами по титькам! Накажи меня! Я твоя... Я твоя собственность...
Миша понял, что мамочке это доставит большое наслаждение. Да, правду
сказать, и у него был велик соблазн немножко попинать замечательные — огромные, упругие и тяжелые свисающие мамины титьки — вымя, вскормившее его когда-то питательным вкусным молочком.
— Бей, бей сильнее, — крикнула она.
Казалось, сын вот-вот спустит. Но эякуляции пока не наступало. И «жених» с «невестой» переменили позиции. Миша вынул фаллос из материнского влагалища, обтер его о белый рассыпчатый зад. Встал в постели и
