фразу на полуслове, вопрошающе глядя на Андрея... обхватив Никиту поперёк спины — рывком приподняв, пружинисто колыхнув своё тело вверх, Андрей резко перевернул Никиту на спину, оказавшись снова сверху.
— Это не писец, Никита... это — кайф! — горячо прошептал Андрей, ногами раздвигая в стороны ноги Никиты. — Кайф, который тебе в кайф... или я не прав?
Никита не отозвался... отрицать очевидное по причине его очевидности было глупо — и глупо было, и... недальновидно, то есть опять-таки глупо, о чём Никита уже успел подумать-сообразить, но и согласиться с Андреем что-то мешало... что-то мешало Никите безоговорочно и безусловно согласиться с Андреем — и Андрей, отлично понимая состояние Никиты, подумал, что то, что очевидно ему, Андрею, как очевидно, что «дважды два — четыре», вполне может стать полным откровением для школьника Никиты из города Незалупинска... или как он там называется, этот город, где в полном соответствии с сомнительными ценностями «просвещенного консерватизма» обитают такие сказочно девственные — совершенно необразованные в плане сексуальной информированности — школьники-старшеклассники?
— Так вот, Никита... что ты, Никита, не знаешь, и о чём, Никита, я тебе сейчас в двух словах поведаю, чтоб даже тенью какого-либо сомнения ты не омрачил для себя ни одну секунду нашего путешествия, — проговорил Андрей, с удовольствием нанизывая на нить своей мысли слова — говоря с чувством значимо большим, чем обычная симпатия... «кайф, который тебе в кайф» — только что сказал он Никите, и, глядя Никите в глаза, он вдруг подумал, что сам он испытывает кайф неизмеримо больший, чем Никита, и дело вовсе не в сексе, точнее, не только в сексе, в который они сейчас снова окунутся, а дело в том... дело в том, что вот сейчас, в эти самые минуты, он, Андрей, лёжа ни Никите — глядя Никите в глаза, однозначно влюбляется в этого симпатичного шестнадцатилетнего школьника-одиннадцатиклассника из славного города Мухосранска, и это стремительно нарастающее чувство к парню было в душе уже неостановимо... «любовь...» — осознавая своё чувство, с лёгким смятением подумал Андрей... «зачем?» — подумал Андрей... Во-первых, Никита — брат Игоря, который понятия не имеет о его, Андреевых, пристрастиях... во-вторых, Никита не гей — он абсолютно не в теме... какая любовь может быть у них — у Никиты и у него, у Андрея? Да, получилось все классно... сказочно всё получилось! Тем более сказочно, что Андрей, тщательно скрывающий свои сексуальные предпочтения, по жизни был осторожен, а потому и секс с парнями у него был не так часто, как ему хотелось бы: в тематических местах Андрей никаким образом не светился и потому несравнимо чаще ему приходилось элементарно грезить — мечтать-фантазировать, глядя на монитор компьютера... и вдруг — этот Никита! Классный парень по имени Никита... они трахнулись ночью, трахнутся сейчас — однозначно трахнутся... может, получится завтра или послезавтра, и они — до Никитиного отъезда — трахнуться ещё раз или даже пару раз, потому что из Никиты неприкрыто прут гормоны его возрастом обусловленной гиперсексуальности... но через два или три дня он, Никита, уедет в свой город Козлодоевск, где рано или поздно начнёт с успехом вставлять-заправлять блондинкам-брюнеткам... какая любовь может быть у Никиты с ним, с Андреем? Никакой... а если так, то — зачем это чувство ему, Андрею? Безответное чувство... зачем?
— Какое путешествие? — проговорил Никита, нарушая внезапно возникшую паузу.
— Путешествие? — Андрей, глядя на Никиту, улыбнулся, и Никите почудилось, что Андрей словно вернулся в разговор откуда-то — вынырнул к нему, к Никите, из своих мыслей. — Путешествие по имени...
Андрей хотел сказать «по имени любовь», но вовремя спохватился... какая любовь?! Если Никита, чуть ли не час голым
