... лежа под ним, под Андреем, с возбуждённо торчащим членом — ощущая-чувствуя точно такой же возбуждённый член Андрея, тоже голого, лежащего сверху, никак не мог додуматься-сообразить, ч т о всё это может означать-значить, если сама возможность секса с парнем у трезвого Никиты не рассматривалась и не просматривалась в принципе, по умолчанию, пока Андрей не стал ему рассказывать про события прошедшей ночи, то слово «любовь» для него, для Никиты, наверняка прозвучит сейчас — применительно к ним, двум парням — как что-то из лексики инопланетян... и Андрей, вовремя сориентировавшись — не пугая Никиту словом «любовь» — закончил начатую фразу словом «секс».
— Мы, Никита, уже в пути — мы уже путешествуем! Но мы только в начале пути... только в начале! Что такое, Никита, секс? Смотри: пролетали столетия, даже тысячелетия, возникали и исчезали города и страны, шли кровопролитные войны, ветер истории сметал с лица земли целые цивилизации, и только секс, Никита, один только секс...
— Бля, ты как наша Раша, — неожиданно рассмеялся Никита, перебивая Андрея на слове «секс» — не давая Андрею договорить.
— Какая Раша? — опешил Андрей.
— Наша литераторша, Раиса Константиновна... как начнёт звиздеть на уроке — хуй остановишь!
— Ты на что намекаешь? — засмеялся Андрея, с силой двигая бёдрами — сдавливая сладко ноющий член о Никитин пах. — Что я тоже звизжу? Да? Ты это хочешь сказать? Ну-ка, быстро ладони мне на попку... быстро!
— Нет, ну просто... войны, цивилизации... — Никита, подчиняясь словам Андрея, послушно скользнул руками к Андреевой заднице, и Андрей почувствовал, как ладони Никиты чувственно обхватили его ягодицы. — Это ж понятно... и так понятно! Город разрушили — город построили... или царя, бля, свергли, и — кто-то другой занимает его место. А без секса — как? Секс всегда был — и будет всегда, потому как нужно рождать новых людей...
— Ага, чтоб они строить новые города — вместе разрушенных, — ехидно проговорил Андрей, не сдерживая улыбку.
— А что — разве не так? Перестанут рождаться люди — и всё, пипец человечеству, — хмыкнул Никита, уверенный в своей абсолютной правоте. — Ни городов, ни стран... вообще ничего не будет — если секса не будет! Что — не так?
— Не так. И очень даже не так, — спокойно проговорил Андрей, проводя пальцем по губам Никиты... палец был тот самый, указательный, каким Андрей за несколько минут до этого ласкал Никитин анус, но Никита на это не обратил внимания.
— Как — «не так»? Не будет секса — не будет людей...
— Никита, скажи мне... — Андрей хитро прищурился, отчего лицо его приобрело выражение лёгкого, чуть снисходительного лукавства. — Скажи... только честно скажи: ты мастурбируешь? Ну, то есть... дрочишь? Перед сном... или в ванной, когда моешься... или — когда из школы приходишь... делаешь это?
— Все это делают, — спокойно отозвался Никита, нисколько не смутившись.
— Правильно, все! И ты — в том числе... а зачем ты это делаешь?
— Ну, бля... — Никита засмеялся, — зачем... затем, зачем все это делают! Напряжение снимаю...
— Правильно! А ещё — кайфуешь... или, может, ты снимаешь напряжение без кайфа?
— Бля, что за вопросы! — в голосе Никиты прозвучало недоумение. — Все это делают — все кайфуют... хуля про это спрашивать! Странные вопросы...
— Нормальные вопросы! — перебил Никиту Андрей. — Ты дрочишь — ты испытываешь кайф: удовольствие, наслаждение, оргазм... так? Так! И что — это не секс? — Андрей смотрел на Никиту, снисходительно улыбаясь, и вместе с тем во взгляде Андрея была непонятная Никите серьёзность... как будто он, Никита, сдавал экзамен — на аттестат зрелости... или — на право вождения
