Элитная школа. Привезли дочку. Первый раз в первый класс. Жена суетится, дочка счастлива. Пока. Хотя, это, конечно, мы все время практически сражались с учителями. Теперь по-другому?
Но ни хрена себе здесь училки! В агентстве моделей их нанимали что ли? Высокие, сисястые, голоногие. Бля, в штанах набухать стало. Нет, жена у меня такая же. И стоит у меня на нее. И продвинутая в сексе — мама не горюй. А вот поди ж ты — смотрю на нее — такой реакции нет. А тут — просто ваще. Или день такой?
Но ведь все Принцессы, мать их! Каждой — цветочки, комплименты, любовь, практически морковь! А уж «женат» — клеймо по всей харе! Ну, порассуждал, эрекция завяла, как цветок на морозе.
Но какие телки!
В общем, нудные речи, искренние рассуждения о будущих поборах и оплате (захотелось сразу пересчитать бабло в кошельке). Это директриса. Молоденькая, губки бантиком, сиськи под подбородком, уложены в вырезе, как два чуть уменьшенных шарика для боулинга. Ножки длинные, пять минут мой взгляд скользил от бедра, до среза узкой юбки, от коленок до изящных маленьких туфелек. Сама стройненькая, хрупенькая, ангелоподобная. Если бы не сиськи — ведь перевешивают! Ладно, пойду лучше покурю, а то так и до греха в штаны недолго!
— Саш, надо директору занести. — Это моя супруга. Бизнес-вумен. Волчица в юбке, хотя и прелестная. А я так — на подхвате — от уболтать иностранных партнеров до принести бумагу на весь офис из газели. Жиголо, практически. Ну, да, пару раз бывало, что и не спал ночи — мучился. А потом забил — прибыли от меня фирме часто больше, чем от всей кодлы этой в костюмах. Да и строю я главных менеджеров, прости господи, почище чем дембель молодых.
А супруга и здесь хочет, чтобы все схвачено было. Дочурке уж точно хуже не будет. Беру конвертик. Жена с дочкой отчаливают. Вместе со всей толпой.
Иду по гулким коридорам. Напеваю. «И если вдруг удача запропала, пройди по тихим школьным этажам».
«Гордеева Инна Игоревна. Директор Центра развития творчества и эстетического... « Чего-то много написано. Потом запомню, выучу, где дочь теперь учится. Пригодится перед жеманными друзьями супруги яйцами трясти.
Захожу.
Мать твою! Директрисочка, Инночка, значит, мастурбирует под столом. А что? Все признаки! Губки пухленькие полуоткрыты, на нежных щечках — румянец, из строгой прически выбилась прядка. Да и очечки стильные запотели. Охренеть, чего не привидится после этой секси-линейки!
А? Я забыл постучаться? Ну, мудак, чего ж сделаешь со мной? Не перевоспитывать же, в самом деле!
— Вы к кому?
В голосе паника, юбку одергивает — извивается на стуле. Да, отсохни мои яйца, точно мастурбировала!
Действую по наитию. Не знаю, откуда в голове у меня берутся правильные решения, но они часто уж очень правильные.
Подхожу, нависаю.
— Ну, что, девочка, будем из тебя блядь делать?
— Что вы себе позволяете?
Раскраснелась, глазенки из-за модных очечков посверкивают, а голосок-то дрожит. Я тоже дрожу. Уж очень чего-то захотелось эту директрису-выпускницу. Добраться до влажной киски, ворваться, порвать на хрен! Боюсь даже дотронуться — ведь наброшусь, действительно изнасилую, блузку уж точно порву с юбкой, лифчиком и трусиками. Ну, на хрен, не дождетесь! Сама, девочка моя, сама!
— Встать!
Встает, милая. Глазки хлопают, губки дрожат, тонкие пальчики край узкой юбки теребят. Чешу мысленно репу. Ведь такую юбочку и не задерешь! Если только вместе с кожей. Ну, да мне оно и не надо! Сама ведь.
— Юбку подними! А то — что из тебя за блядь в юбке?
— Я не такая! Вы все неправильно поняли!
Лепечет чего-то... Да все я правильно понял! Острый недоебит! Ну, это мы сейчас исправим! Романтику всеми дырочками аж прочувствуешь! А ручки-то, ручки, юбочку поднимают. Сама извивается. Да так, что я из штанов едва не
