глотку...
— И что потом? — проявляет любопытство Шура, причём не только словесно...
Обнаружив, что рука Ани её уже опередила, она довольствуется лёгким потряхиванием мошонки.
— Что потом? Она не сразу меня освободила, некоторое время продолжая делать глотательные движения. Потом тщательно вылизала и, подняв к верху лицо, спросила: ″ Ну как, молодой человек, вы довольны? ″. Я искренне кивнул головой и сказал: ″ Спасибо″. ″ Тогда, — продолжала она поднимаясь с корточек, — может быть, вы не побрезгуете в знак благодарности поцеловать меня? ″ И я, признаюсь, это сделал. Именно в знак благодарности.
— Поцеловал эту сучку в поганую пасть?
Возмущённая Аня садится, наклонившись ко мне, чтобы лучше видеть выражение моего лица, но инструмент мой тем не менее из ладони не выпускает, только крепко, до боли сжав его.
— А что ты при этом почувствовал, когда целовал её? — продолжает любопытствовать Шура.
— Какой-то горько-солоноватый привкус.
— Противно было?
— Не сказал бы, просто непривычно.
— А что было дальше?
— Подойдя к зеркалу, она стала доставать из сумочки пудру и губ-ную помаду, а мне говорит: ″ Спасибо и вам″. И после некоторого колебания продолжает: ″ Если вы, молодой человек, согласны, что у нас довольно неплохо получилось, может продолжим?... Я готова подождать вас в условленном месте около ресторана″ Предложение было неожиданным... ″ Вы одна в этой компании? ″ — спрашиваю я. Она отвечает: ″ Нет, с мужем. Но наверх я к нему подниматься не стану... ″ Озадаченный складывающейся ситуацией, я продолжаю интересоваться: ″ И куда мы пойдём? ″ Она смеётся: ″ Да никуда, где-нибудь пристроимся, найдём укромное местечко! Хорошо? ″ И тогда мне пришлось раскрыть свои карты, поведав ей о своей договорённости с официанткой... На этом мы и расстались.
— И после этого ты посмел явиться к нам и лезть с поцелуями и грязными домогательствами? — продолжает негодовать Аня. — Какая же ты паскуда! И нас чёрти чем заставляешь заниматься!
Обеими руками (в том числе той, что только что была занята поощрением моей похоти) она вцепляется мне в плечи, трясёт их.
— Да ты что, дурочка, взъелась на меня? Что случилось особенного? Минет, — так называется эта французская любовь брать пенис за щеку и сосать, — известен с древности; детальное его описание содержится в «Кама-сутре»
— Да пошёл ты со своей «Кама-сутрой»!
Аня встаёт с кровати, подбирает трусики и лифчик и отправляется на кухню.
— А что такое, эта «Кама-сутра»? — воспользовавшись моментом и завладев своей ладонью уже всеми моими причиндалами, спрашивает Шура.
— Это священная книга индийцев, составленная полтора тысячелетия до нас. В ней содержатся наставления о половом акте, о молодых женщинах, об отношениях супругов, о чужой жене, о жрицах любви, о ... том, как добиться физической красоты.
— И ты всё это читал?
— Не всё. Ведь надо было переводить с английского и то и дело залезать в словарь.
— Какой ты, однако, учёный у нас!
Шура приподнимается, усаживается на постели рядом со мной, и, продолжая поглаживать мой пенис одной рукой, другой обнимает за плечи и прижимается устами к моим устам. Мои руки тоже не бездействуют: одна сжимает по очереди груди, другая направляется вниз живота, теребит волосики лобка, проникает в промежье...
Из кухни доносятся звуки льющейся воды, передвигаемой посуды и ведра, довольно громкое шлёпание ног и невнятное ворчание. И тут же раздаётся стук в дверь, сопровождаемый просьбами открыть и впустить озябших мужиков.
— Прям сейчас! Разбежалась! — сердито отвечает им Аня. — Сказано ведь: идите домой и там досыпайте. Здесь же вас раньше вечера не ждут. Поняли? Ну так гуляйте отсюда!
