никогда не хотел иметь с тобой дело в качестве делового партнёра... сказать тебе, почему?
— Я знаю, почему вы не хотели бы меня иметь в качестве партнёра делового, — Эдик, глядя на меня — явно обыгрывая слова «иметь» и «партнёр», спокойно улыбается; слово «мудак» его нисколько не обескураживает. — Вы, Виталий Аркадьевич, уже говорили... уже объясняли мне, что у меня нет здорового чувства авантюризма. Но ведь я же... я совершенно не стремлюсь стать вашим деловым партнёром, о чём вы, Виталий Аркадьевич, прекрасно знаете.
— Что правда, то правда, — я, глядя на Эдика, не могу сдержать ответную улыбку. — Вот за это, Эдик, ты мне и нравишься! За это — в том числе... Короче, в рублях... — я повторяю названную Эдиком сумму, которую мало-мальски приличному человеку не к лицу даже просто произносить-выговаривать вслух, — это, Эдик, твой бонус... сам себе назначил! Теперь — дальше: что от тебя сейчас потребуется... В спальне лежит мой дембельский альбом, и в нём... короче, в этом альбоме есть изображение парня, с которым я, будучи в армии, имел неплохой секс... ну, то есть, время от времени мы трахались — к взаимному удовольствию... дело это в период службы для многих парней обычное, и это понятно. Так вот: укажешь мне на эту фотографию — и бонус твой... ну, а не укажешь — не обессудь. У тебя — одна попытка... вот, собственно, и всё, что я хотел тебе предложить! Никакой логики... только теперь в качестве бонуса ты получишь сумму, ни в какое сравнение не идущую с той, что назвал я первоначально... если, конечно, получишь вообще, — я, глядя на Эдика, тихо смеюсь.
— И сколько там фотографий? — спрашивает Эдик, никак не реагируя на моё признание в том, что я имел однополый секс в армии.
— Чуть больше сотни, — отзываюсь я.
— То есть, мой шанс указать на нужную фотографию примерно один из ста? — уточняет Эдик.
— Именно так! — я утвердительно киваю головой, хотя это, конечно, не так. Фотографий в альбоме, на которых присутствуют Вася, Серега, Толик или Валерка, в общей сложности тринадцать, но я умышленно говорю об «изображении парня», таким образом скрывая информацию как о количестве снимков, так и о количестве парней, с которыми у меня в армии был упоительный секс... «пусть... — думаю я, глядя на Эдика, — пусть покажет мне на любого из четверых друзей-сослуживцев, и я зачту ему это как победу...»
— И никаких подсказок на той фотографии нет? — Эдик смотрит на меня вопросительно. Кажется, моя идея пришлась ему по душе.
— Нет, Эдик, — смеюсь я. — В годы моей службы какой-либо моды на армейское ню ещё не было. Что, конечно, жаль...
— Интересно, — хмыкает Эдик. — И за это... ну, то есть, в том случае, если б я согласился сразу на ваше условие и методом банального тыка угадал бы вашего армейского друга, вы могли бы в качестве бонуса вознаградить меня той суммой, которую вы сами назвали первоначально? — Эдик смотрит на меня, не скрывая любопытства.
— Именно так! — я киваю головой. — Я же сказал тебе, что бывают в жизни такие миги... таким сумасбродные миги, когда всякая логика отдыхает, и ты, Эдик... ты таким мигом не воспользовался — ты свой шанс сегодня упустил! — я со скрытым любопытством смотрю на Эдика. — Что — жалеешь сейчас?
Эдик секунду думает — словно спрашивает об этом самом у себя самого... и, спокойно глядя мне в глаза, уже в следующую секунду твёрдо произносит:
— Нет, Виталий Аркадьевич, не жалею. Я, наверное, не смогу это точно и исчерпывающе объяснить, но — я действительно не жалею.
Эдик говорит мне «не жалею», и я ему верю... я ему ... верю, и это тоже одна из причин, почему этот парень мне нравится... а может быть, именно это и есть главная причина? Он искренен со мной, и потому мне с ним легко — легко и комфортно... а ещё — у него
