Бакланов, который мог спать в любое время и спать столько, сколько захочет, но которому именно по этой банальной причине спать совершенно не хотелось, сидел в канцелярии — на старом-престаром компьютере Баклан машинально раскладывал ... пасьянс, бесцельно убивая время; никаких интересных программ на компе не было, сам комп был стар, как динозавр, и дежурные по роте нередко использовали его для того, чтоб скоротать время суточного наряда — играли ночами кто в «косынку», кто в «пинбол» или «солитер»... Архип, который за неимением никакого другого — более продуктивного — занятия нехило вздремнул между обедом и ужином, сидел тут же, в канцелярии; спать он, понятное дело, не хотел, а чем заняться еще, кроме сна, он совершенно не знал; рядового Зайца, чтоб тому в отсутствие роты служба не показалась мёдом, рядовой Архипов оправил драить писсуары, причем к постановке задачи он подошел вполне прагматично: три писсуара из десяти через час должны были сверкать «нежнейшей белизной».
— Гусь уже дома... — нарушая молчание, проговорил Архип и, мечтательно вздохнув, добавил — мысль свою закончил: — Может, сейчас на бабе лежит — засаживает по самые помидоры...
Говоря всё это, Архип совершенно не хотел подколоть-уесть сидящего напротив младшего сержанта Бакланова — типа того, что Гусь, мол, дома уже, Гусь как свободный гражданин дрючит-шпилит баб по полной программе, а ты, Баклан, еще здесь торчишь, дрючишь, как лох последний, вместо бабы допотопный комп — но младший сержант Бакланов именно так расценил слова Архипа, а потому, не отрывая взгляд от монитора, язвительно процедил:
— Пусть засаживает — этого добра на всех хватит... мои бабы от меня никуда не денутся — я их однозначно буду драть через пять дней, а тебе, Архип, ещё полгода на всё на это только облизываться придётся... так что, ровно через пять дней ты точно так же, как сейчас про Гуся, вспомни-подумай и про меня, а я уж, так и быть, одну свечку за тебя, страдальца, поставлю в каком-нибудь сочном храме — кину смачную палочку за тебя, здесь оставшегося...
— Дык, а что? Кинь за меня... я разве против! — Архип тихо засмеялся. — Только ты, Саня, когда кончишь, так и скажи ей... ну, типа: «Это привет от Андрюхи Архипова!» Бля, прикольно получится... — Архип, говоря это, засмеялся снова: было видно, что мысль такая ему понравилась — пришлась по душе. — «Это привет от Андрюхи Архипова»... Саня, скажешь так?
— А почему, бля, нет? — Баклан, всё так же глядя на монитор, пожал плечами. — Скажу... жалко мне, что ли? Ты, кстати... какие храмы предпочитаешь?
— В смысле?
— Ну, в смысле... черненькие, рыженькие... есть сиповки, а есть корольки... мне в каком храме ставить свечку т в о ю — «привет от Андрюхи Архипова» передавать? Или тебе без разницы?
— Да... я не знаю даже. А какая, бля, разница? — глядя на Баклана, Архип непроизвольно приподнял брови, отчего лицо его тут же приобрело простецкое выражение. — Рыжая, черная... мне это, Саня, по барабану! Всё равно, бля, какая — чёрная или рыжая... главное, чтоб сама норка была не раздолбана... ну, то есть, чтоб туго входило — чтоб, бля, впритирочку... вот что главное!
— Ну, это само собой, — Баклан, по-прежнему глядя на монитор, кивнул головой. — А остальное, выходит, тебе без разницы? Остальное тебе — всё равно?
— Дык... может, и не всё равно — откуда ж я это знаю? — Архип недоумённо пожал плечами. — Рыжая, черная... какая, бля, разница?
— Ну, это кому как! — младший сержант Бакланов многозначительно хмыкнул, тем самым демонстрируя рядовому Архипову свою осведомленность в вопросе женской привлекательности. — Но ты же до армии... ты до армии трахал баб — были у тебя биксы?
— Ясное дело! — отозвался Архип, и лицо его вмиг расплылось в улыбке. — Первый
