выглядишь вроде бы лучше, эффектнее... Да и лишняя линия обороны не помешает... Кстати, а где мой новый лифчик, купленный на Новый год, такой же чёрный, но с застёжкой спереди?
Осадчая направляется в спальню, роется там в одёжном шкафу, находит новый бюстгальтер и водружает его на себя. Дальнейшее одевание происходит здесь же, в спальне, перед большим зеркалом в стенке шкафа. Трусы — вот эти. То же чёрные... Хм, талия, конечно, не осиная, да и живот не украшает... Но ничего, мы всё это стянем поясом с подвязками для чулок. Где-то тут был такой, что после последней беременности не надевался — мал стал... Вот он... Так, теперь затянемся... Ох, глаза на лоб лезут. Но ничего, потерпим... Чулки... Какие лучше? Да то же, пожалуй, чёрные... И чёрную же комбинашку... А сверху что? Может быть новое зелёное платье? Так... Мне нравится... А как оно будет смотреться другими глазами? Не слишком ли обтягивает? Особенно живот и бёдра... К тому же и вырез спереди чересчур большой, верх комбинации виден... Нет, пусть будет вот эта кофточка — шёлковая, тёмно синяя и с высоким воротничком.
И юбка — из плотного материала и длинная... Так, прекрасно... Теперь надо побрызгаться духами и можно заняться столом.
Прелюдия.
Но накрыть стол на кухне, как следует, не успевает. Раздаётся звонок. Забежав на секунду в спальню и бросив последний взгляд на своё изображение в зеркале, Саша направляется открывать дверь квартиры.
— Это вы, Леонид Михайлович?... Входите... Рада вас видеть!
— Здравствуйте, Александра Петровна! Явился, не запылился.
— Раздевайтесь, пожалуйста, снимайте пальто и шапку, вешайте сюда... Нет-нет, ботинки снимать не надо. Проходите на кухню. К сожалению, я не успела накрыть на стол, будете помогать мне... Не замёрзли?
— Да на улице тепло...
— Тепло? Градусов семь было утром, когда я выходила из дома.
— Ну а сейчас, наверно, около пяти.
— И всё же... Зима ведь... Так что сейчас отогреем вас. О, да вы с бутылкой! Открывайте её, а я сейчас закончу готовить закуску. Вот рюмки, наливайте пока... Рюмки, правда, маленькие. Может, вам побольше поставить?
— Пусть будут эти, одинаковые. Какой прелестный стол! Какая может быть ещё закуска?
— Сейчас, сейчас, вот ещё колбаски нарежу... Вот так, на первый раз, наверно, хватит.
— И не только на первый. Садитесь, пожалуйста, коль меня усадили, и приступим к сугреву. Ну, что, поднимем рюмки? За что пить будем?
— За встречу.
Чокаются. Леонид выпивает залпом, запрокинув голову. Саша лишь пригубила, поморщившись.
— Чего это вы?
— Не могу... Не люблю её.
— Понимаю. Когда-то и я предпочитал ликёры сладкие, вина лёгкие. Да и сейчас глотаю водку с некоторым содроганием... Так что берите пример с меня, опрокидывайте её, проклятую, разом. Следующая пойдёт легче... Вот так, молодцом!
Саша чуть было не поперхнулась, сразу же хватается за вилку и начинает ею отправлять в рот всё, что было на столе: солёный огурчик, квашеную капусту, салат, колбасу.
— Ух, пронесло, вроде. Ну что ж, будь по вашему, давайте повторим... Наливайте...
Глаза её загораются отчаянной решимостью.
— Действительно, вторая оказалась не такая противная, как первая.
— Бог троицу любит, — напоминает Леонид, снова наливая в рюмки. — Эта, вот увидите, проскочит, как миленькая.
— Да с вами алкоголичкой ... станешь...
— Не станете.
— И чему только вы меня учите?..
— Я?... Учу?... Да это мне в пору у вас чему-нибудь научиться...
— Намекаете на то, что я старше вас?
— Боже упаси!... Намекаю на то, что вы женщина замужняя, опытная...
— Ой, ой!... Умею капусту рубить, огурцы солить... Пробуйте пожалуйста!
— И на самом деле вкуснятина, пальчики оближешь!... Но я не о том...
— Угощу и борщом, если до этого дойдёт дело.
