Он сел недалеко от меня и принялся буравить взглядом. Я его демонстративно игнорировала. Но, похоже, на это ему было наплевать, Он подсел ко мне и начал лапать. Я отсела от него.
Но бугай уже не мог остановиться. Он снова подсел и расстегнул ширинку, демонстрируя свой агрегат, и правда весьма внушительных размеров. Не знаю, может быть тогда, когда я ещё была натуралкой... Хотя нет, такие самцы никогда мне не нравились. Тот же Паша-Бык, близнец этого громилы, сколько на меня облизывался. Но теперь тем более на меня такие штуки не действовали.
Поняв, что демонстрацией своего «достоинства» ничего не добьёшься, Бугай перешёл к насилию. Сопротивления от девушки втрое меньше и вчетверо легче он не ожидал. Бугай ухватил меня за волосы и попытался заставить взять в рот своё орудие. Обычная женщина стала бы биться и, в конце концов, зверски избитая, уступила насильнику, но меня учили. Я просто кулачком врезала ему по яйцам.
Эффект превзошёл все ожидания. Верзила скорчился, выпучил глаза и прижал руки к паху. Отступив на шаг, я подпрыгнула и стукнула пяткой по затылку. Бугай упал, дёрнулся и затих.
Следующий соблазнитель был из завзятых серцеедов, коллекционирующих женщин, как другие марки. Я с удовольствием выпила вина, (боже, сколько я не пила спиртного, даже пива?!), смеялась его шуткам, но когда он полез ко мне под юбку, я сломала ему несколько пальцев. Он разозлился, схватил столовый нож, но получил от меня бутылкой по голове. Его нокаутировало, но бутылка не разбилась. Тогда я спустила ему штаны и засунула бутылку ему в задницу. За последнее меня поругали, но чуть-чуть.
Но главное, со мной ежедневно по нескольку часов работали психологи. Из всего срока пребывания в Академии, всего пять или шесть раз не было бесед. Мне внушали стойкое, можно даже сказать, абсолютное неприятие секса с мужчинами в любом виде. В меня вложили неприятие даже простой ласки. Я с удивлением обнаружила, что просто от мысли о сексе с мужчинами у меня появляются рвотные спазмы. Преображение довершило изнасилование. Один раз, когда госпожу Сильвию куда-то услали, пара охранниц отвели в какой-то домик, привязали к кровати и ушли. Через несколько минут в комнату вошли трое звероподобных громил. Ох, и поглумились же они надо мной, сволочи. Ни одной женщине не пожелаю подобного!
Я конечно понимала, что далеко не все мужчины такие мрази, однако на уровне подсознания засело навсегда, что секс с мужчинами — это очень, очень, очень и ещё сто раз очень плохо.
В одну из ночей, когда мы с Сильвией спали в обнимку, в комнату ворвались аж четверо охранниц. Одна из них схватила меня за волосы и отшвырнула в сторону, а другие скрутили госпожу Сильвию. Затем в комнату вошли начальница охранниц госпожа Таня и глава Академии госпожа Мария. За ними виднелась бледная лисья мордочка госпожи Софии — старшей лесбийского отделения, подруги Сильвии, которая понимала, что ничем хорошим это происшествие для неё не кончится. Охранницы надели Сильвии на руки и ноги наручники и поставили девушку на колени. Я сжалась в углу, моля бога, чтобы обо мне забыли.
— Так-с, — госпожа Мария, похлопала кончиком стека Сильвию по щеке. — Такое, пожалуй, у нас впервые! Нет, что влюблялись в рабынь — это бывает постоянно, всё-таки девки красивые. Но чтобы готовить побег с рабыней — это действительно впервые.
Я посмотрела на Сильвию. Она любит меня?! Она собиралась со мной бежать отсюда?! Мама родная...
— Милая, — продолжала тем временем госпожа Мария, — мы всякого навидались. В том числе и попыток побега. И о твоих гнусных планах узнали ещё тогда, когда ты начала их намечать. А то, что раньше их не пресекли, так просто хотели узнать, как далеко ты зайдёшь. Вот и узнали.
Я ... встретилась глазами с Сильвией и едва не застонала: такую там любовь и нежность прочла. И некстати вспомнила, как она меня выхаживала
