— И предлог подходящий есть»
— Я его наверное запеленаю, — сообщила я Насте с Ларисой, — У вас найдется для Вити две простынки?
— Запеленаешь? Семилетнего?! — изумилась Лариса.
— Ага, — подтвердила я, — Чтобы не мог достать руками писюнчик. Так любит его под одеялом трогать. Я сегодня утром Витю за этим занятием застала.
— Таких конечно лучше пеленать, — улыбнулась Настя, — Как ты его еще отучишь заниматься рукоблудством.
Лариса принесла мне две простыни и я принялась застилать ими пеленальный стол.
— Забирайся на стол! — скомандовала я мальчишке, закончив приготовления к пеленанию.
Витя забрался на стол, чуть не плача от обиды.
— Садись вот сюда, — указала я, — Ага, попой на марлю. А тепер ложись на спинку, вот так.
— Ты и марлю из дома захватила, — удивилась Настя.
— Надо переходить на марлю — сказала я, — . Чтобы не привыкал к удобным подгузникам. Ребенок должен чувствовать, когда описался.
— Правильно рассуждаешь, — улыбнулась Лариса, — Только обычно это относится к семимесячным, а не семилетним, как твой Витя. Смех, да и только. Пеленаешь семилетнего мальчишку по всем правилам, как грудного.
— А что еще остается делать, если он трогает писюнчик, — вздохнула я.
— Вот эту палочку? — со смехом спросила Настя, бесцеремонно пощупав Витин маленький хоботок, — Маленькие мальчики не должны трогать писульку.
— Что покраснел? — улыбнулась я, — Подумаешь, нянечка потрогала писюнчик. Только мы его можем трогать. А тебе этого делать нельзя. Помнишь, что я тебе утром сказала? Если будешь трогать свой писюнчик, он у тебя засохнет и отвалится.
Открыв стоявшую на пеленальном столе баночку с детским вазелином, я принялась тщательно мазать им Витин лобок.
— Ничего, что я мажу его вашим вазелином? — спросила я у Ларисы, — Хочу как следует помазать между ножек, чтобы усилить водоотталкивающие свойства кожи, если будет лежать мокрым. Просто уверена, что он во время дневного сна описается.
О причине своей уверенности — подсыпанном Вите в сок мочегонном — я тактично промолчала.
— Хоть всю банку на него потрать, — пожала плечами Лариса, — Нам этого вазелина не жалко.
— Вот так помажем складочки, — с улыбкой приговаривала я, — И писюнчик тоже. Обмажем со всех сторон Витину маленькую палочку. А теперь поднимем ножки вверх и помажем попу.
Я задрала детские ноги вверх и хорошенько помазала Витю вазелином между ягодичками, не забыв углубиться в дырочку.
— Что у нас осталось? Вот этот маленький мешочек? — улыбнулась я и, набрав на пальцы большой комок вазелина, принялась мазать им Витину мошонку.
Мальчишка так ерзал и вырывался, что мне пришлось сильнее прижать ему к животу ноги.
— Хорошенечко помажем яички, — ласково приговаривала я, играясь пальцами с мальчишечьими шариками, — Что такое? Почему мы начали дрыгать ножками?
«Хватит дразнить его щекокой, — решила я, заметив, как приподнялся Витин писюнчик, — А то мальчишка прямо сейчас, на столе пустит струйку. Будет конечно прикольно, но лучше пусть писает в пеленки. Кстати, сейчас мы и о больших делах позаботимся». Я вынула из кармана упаковку слабительных свечек и быстро сунула одну Вите в попу.
— Оля! — укоризненно покачала головой Лариса.
— Так переживаешь, как будто тебе придется стирать эту марлю, — улыбнулась я.
Я опустила Вите ноги.
— Писюнчик вверх, как положено, — сказала я, и задрав вверх мальчишечью палочку, ловко обернула Витю между ног марлей.
После ... этого я быстро запеленала его в две простынки, затянув каждую потуже.
— Как ты с ним ловко, — улыбнулась Лариса, — Сразу видно, есть опыт.
Я довольно оглядела результат —
