ребенком, — вздохнула медсестра, — Если он всё делает себе в штанишки.
— Мишина мама так на это жаловалась, — добавила Лена, — Постоянно писает у нее в штанишки. Особенно ночью. Сказала, что каждое утро просыпается мокрым.
— Ай-яй-яй, — покачала головой медсестра, — Так и опрелости могут ... появиться. Она, надеюсь, мажет ребенка каждый день детским кремом?
— Надо проверить, в каком состоянии у ребенка кожа между ножек, — решила врач.
Почувствовав, как чужие пальцы пытаются раздвинуть мне ягодицы, я изо всех сил сжал попу.
— Не надо напрягаться, — ласково улыбнулась мне врач и снова попыталась разжать мои половинки.
Разумеется, и на этот раз у нее ничего не получилось.
— Ну что мне с тобой делать? — вздохнула врач, — Придется осматривать лёжа, как грудничка.
Врач быстро уложила меня на спину.
— Cейчас проверим Мишину попу, — сказала она и задрала мне ноги вверх, прижав колени к груди.
Почувствовав, как холодные пальцы ощупывают меня между ягодиц, я поежился от щекотки.
— Попа в порядке, — улыбнулась врач, — Но детским кремом все равно надо мазать. Особенно вот тут, за яичками.
Нестерпимо щекотное прикосновение чужих пальцев к мошонке заставило меня вздрогнуть. Врач улыбнулась, продолжая щекотно щупать мне яички.
— У меня мальчишка тоже дрыгает ножками, когда я трогаю ему яички, — заметила Лена, — Так сопротивляется, когда его мажут между ножек вазелином или детским маслом!
— Все малыши так реагируют на щекотку, — с улыбкой пояснила врач, — Особенно мальчики.
— Проверяете кремастерный рефлекс? — поинтересовалась у врача медсестра.
— Ага, — подтвердила врач, снова пощекотав мне мошонку.
— Какой рефлекс? — удивленно спросила Лена.
— Смотри, — улыбнулась врач, нестерпимо щекотно перебирая холодными пальцами у меня за яичками, — Видишь, как у малыша прячутся вовнутрь яички, когда начинаешь их щекотать?
— Покажите еще раз, — со смехом попросила Лена.
Врач пощекотала мне яички еще раз и я снова отчаянно задрыгал ногами в тщетной попытке ей помешать.
— Как мы боимся щекотки, — с улыбкой заметила врач, — Хорошо, больше не буду тебя там трогать.
Опустив мне вниз ноги, врач приподняла мою письку и занялась с ней какими-то неприятными манипуляциямми.
— Крайняя плоть конечно не оттягивается, — сообщила она Лене, — Хотя в четыре года пожалуй рано о чем-то беспокоиться. Если конечно это не мешает ребенку писать. Ты наблюдала, как малыш ходит по-маленькому? У него это нормально получается? Сильная струйка или еле-еле?
— Вроде все нормально, — пожала плечами Лена.
— Жалко, что не пришла мама ребенка, — вздохнула врач, — Показала бы ей простую процедуру. Если делать каждый день, обычно за пару недель удается полностью открыть головку.
Врач вернулась за свой стол и принялась что-то записывать в мою карточку.
— Сейчас Таня измерит рост и взвесит ребенка, — пояснила она Лене.
Молоденькая медсестра вплотную подошла к пеленальному столу.
— Ничего, если я его взвешу на детских весах? — спросила у врача медсестра, — Они же до 20-ти килограмм.
— Четырехлетнего? — проворчала врач.
— Так иначе с ребенком столько возни, — начала оправдываться медсестра, — Снимать со стола, потом назад ставить. Проще все сделать прямо здесь, на столе. Раз весы позволяют.
Медсестра осторожно положила меня на стоящие на столе горизонтальные весы для малышей и начала двигать гирьки.
— 18 с половиной килограмм, — сказала она врачу и та записала мой вес в карточку.
Сняв меня с весов и снова уложив на столе на спину, медсестра взяла в руки желтый сантиметр.
— Рост 105 сантиметров,
