недовольство,... обе медсестры все-таки вышли из комнаты. Очень сильно хотелось писать, но оскорбленный, что мне, как детсадовцу, подсунули горшок, я твердо решил терпеть.
— Ну как наши успехи? — с улыбкой спросила Лена, вернувшись через несколько минут в комнату.
— Пописал? — поинтересовалась шедшая за ней Оля.
— Какой там, — усмехнулась Лена, — Горшок до сих пор пустой.
— Мы понимаем, что ты уже давно не пользуешься горшком, — начала уговаривать меня Оля, — Но у нас в палате такие правила.
— Давай, Витя, — сказала мне Лена, — Не надо терпеть. Тебе все равно придется пописать в этот горшок.
— Горшок только для маленьких, — обиженно заявил я.
— У нас все пользуются горшками, — улыбнулась Лена, — И маленькие, и большие.
— Какой упрямый, — сказала Оля, — Что, так и будешь стоять и терпеть, пока не описаешься?
Словно в подтверждение ее слов я, не в силах больше терпеть мучительный позыв, начал писать себе в штаны.
— Смотри, Оля! — дернула вторую медсестру за рукав Лена, — Мальчишка и вправду описался!
— Ну вот, дождались, — вздохнула Оля, — Надо было самим его раздеть, как маленького, и посадить на горшок.
— Как не стыдно! — повысила голос Лена, — Такой большой мальчик и описался у всех на виду.
Весь красный от смущения, я продолжал писать в штаны.
— Мы думали, у такого большого, как ты, уже не будет проблем с горшком, — улыбнулась Оля, — А ты оказывается до сих пор мочишь штанишки.
Девушки продолжали меня стыдить еще несколько минут. Я не выдержал и громко заревел.
— И что нам с ним сейчас делать? — вздохнула Оля.
— Как что? — улыбнулась Лена, — Подмывать и переодевать в сухое.
— Так я как раз об этом, — сказала Оля, — Во что ты предлагаешь одеть мальчишку?
— Хороший вопрос, — усмехнулась Лена, — Родители запасной одежды вроде не передали. Ладно, давай подмывать, а потом что-нибудь придумаем.
Вдвоем девушкам не составило труда поднять меня на пеленальный стол. Я сильно стеснялся медсестер, но послушно дал стянуть с себя мокрые трико с трусами.
— Смотри, как прикрылся, — засмеялась Оля, — В семь лет уже стесняется.
— Писать в штанишки мы не стесняемся, — улыбнулась Лена, мягко разнимая мои ладони, которыми я прикрылся между ног, — А постоять без трусиков не можем. Давай ложись на спинку.
Лена осторожно уложила меня на спину.
— Маечку задерем наверх, — сказала Лена, задрав мне майку до груди, — Вот так. Чтобы не замочить, когда я прижму тебе ножки к животу.
— У мальчишки и вправду все ноги мокрые, — согласилась Оля.
Лена отошла к раковине и включила воду.
— Кто тут лежит на столе голышом? — засмеялась Оля, легонько ткнув меня пальцем в живот.
Густо покраснев, я снова попытался прикрыться, но Оля не дала мне этого сделать.
— Маленькие дети не должны стесняться, — сказала мне девушка, — Особенно в больнице.
Вернулась Лена. Я с опаской наблюдал, как она намыливает маленькую тряпочку.
— Начнем с Витюшиного животика, — улыбнулась Лена и начала протирать мне живот.
Мне было немножко щекотно, особенно когда Ленина тряпочка спустилась пониже.
— Давай я подержу мальчишку, а то он так ерзает, — предложила Оля и не дожидаясь Лениного ответа вытянула меня за руки и ноги.
Чувствуя себя полностью беспомощным, я едва сдерживался, чтобы не заплакать от обиды.
— Чей это маленький писюнчик? — шутливо спросила Лена, приподняв пальцами мою письку, — Сейчас мы его хорошенько со всех сторон оботрем.
— Так смешно смотреть, как ты подмываешь семилетнего мальчишку, — улыбнулась Оля, — Как грудного.
— Раз описался, как маленький, значит и
