теперь — покраснел. Ну, да, сейчас его уличили в корыстных помыслах: то ли ещё раз побыть с генеральшей, то ли получить ещё полсотни... А тогда он просто ... выполнял приказ... Статья шестая... Чёрт знает что!
— Да не красней ты, пойди погуляй, ты заслужил отдых, — успокоила его генеральша, и погладила по голове, теперь уже точно, как мама.
— У меня нет увольнительной, — неуверенно сказал Алик.
— Скажи Пантелееву, пусть выпишет!
Пантелеев командовал прикомандированным к генеральской даче взводом. Алик пошёл в хозблок.
— Чего тебе? — спросил Пантелеев, явно подражая генеральше.
— Увольнительную, надо в город съездить.
— Уже? — вскинул брови Пантелеев, отчего лицо Алика залила краска.
Опять он продал себя ни за грош! Надо отучаться краснеть.
— Мне надо гантели купить, — солгал Алик первое, что пришло на ум.
— Не лги начальству! Тем более что у тебя это плохо получается. А гантели получи у старшины бесплатно.
Алик покраснел ещё больше, расцвёл, как розочка в июне.
— Учись сдерживать эмоции. Ты — солдат! И всё сумей принять: от поцелуя женского, до пули. И научись в бою не отступать, — процитировал чьи-то стихи Пантелеев.
Он открыл сейф, достал серую книжечку, аккуратным почерком вписал в неё фамилию Алика:
— На, только не потеряй!
Это было удостоверение, дающее право беспрепятственного передвижения по территории, подведомственной комендатуре Энской части.
Алик побродил по городу, сходил в кино, пообедал в кафе, и вернулся на генеральскую дачу. Ему некуда было пойти в незнакомом городе. В течение всего этого времени он готовился к встрече с генералом, обдумывал варианты своего поведения. Он понимал, что генеральша — не Полина Матвеевна, а генерал — не сосед по комнате в доме отдыха, от которого можно запросто уехать, без доклада, и не отпрашиваясь. Служба только началась, до дембеля два года, и не хочется терять это уютное гнёздышко. Ребята сейчас ползают по грязи, каждую ночь вскакивают по боевой тревоге, бегают по двадцать километров с полной выкладкой, а он разгуливает по городу, как курортник...
Анна Ивановна встретила его приветливо:
— Быстро вернулся. Тебе, верно, и пойти некуда?
— В кино был, бар посетил.
— Ладно, я тебе разработаю увеселительную программу. А сейчас подготовь бассейн. Я хочу поплавать.
Это значит: Алик должен добавить в бассейн воды, подогреть её, переодеть Анну Ивановну в купальник, опустить в бассейн, поплавать возле неё часок-другой, так как она купается редко, но подолгу, вытащить её из воды, вытереть, переодеть в сухое бельё...
Когда купание подходило к концу, приехал генерал.
— Мой пупсик не сильно тебе докучает? — спросил он.
— Никак нет! — стоя по грудь в воде, зычно рявкнул Алик.
— Я же тебя просила, Алик, — Ростислав Вячеславович, и не так громко.
— Извините, Анна Ивановна, никак не отвыкну от учебной муштровки.
Генерал был польщён:
— В части у меня железная дисциплина. А здесь можно и расслабиться.
Алик смело заглянул в добрые глаза генерала, и сам удивился своей наглости.
Генерал был почти такой же комплекции, как и его жена, только выглядел намного старше. По испещрённому морщинками лицу ему можно было дать лет восемьдесят. Столько не живут, подумал Алик, и успокоился относительно своих отношений с генеральшей, решив, что генералу и в голову не придёт мысль, чтобы после того, что было между ними, подозревать Алика, или, тем более, свою жену. Алик глянул на генеральшу. Заметив, что генерал перехватил его взгляд, тут же нашёлся:
— Спасибо вам за всё, Ростислав Вячеславович, вы мне, как отец родной!
«Однако, наглею не по дням, а по часам», — подумал Алик и, разгребая руками воду, подошёл к генеральше:
— Будем выходить, Анна
