тебя раньше не послушал! Я, когда её по второму разу, думал, что всё, отстрелялся, а тут Старый подошёл со своим дрыном, и она сама ноги раздвигает... никогда не видел, чтобы баба так спокойно собственному отцу давала! У меня аж снова поднялся на неё!
— Да, тонизирует! Скоро там Генка-то?
— Со старым договаривается снова прийти.
— А ты послезавтра пойдёшь?
— Хочется, но не знаю. Если с женой всё тихо будет. А ты давно к ней ходишь?
— Где-то года полтора. Она сама отца попросила, чтоб нашёл ей ёбаря, ну вот, с тех пор один иногда два раза в неделю захожу.
— Её что, муж не ебёт?
— А такой всё мало будет! Что он один, когда мы вон, вчетвером еле-еле одолели!
— Да, блядь — первостатейная! Как только С. столько продержался один!
— А может, и не один? Откуда нам знать?
— Всё равно, жалко мужика — нарвался на такую, вроде он мужик-то нормальный! Чего ей, курве ещё надо было!
— Вот этого и надо. Гены! Мы ещё её мать ебли всем цехом! Не сразу, конечно, но все переебли. Пообедаешь — на неё, прямо на работе, а то и Старый к ней сам приглашал. Весело гуляли!
— Значит это у неё наследственное! Представляешь, если дочку родит!
— Не, у Старого пунктик, чтобы дочка от него сначала ещё сына родила!
— Допился, крышу сносит!
— Наверное. Где Генка-то!
— Поехали без него! Сколько ждать можно! Моя меня прибьёт!
Но тут вышел третий парень, незнакомый мне, и они загрузившись в лифт, уехали вниз.
Я медленно приходил в себя, стараясь унять жуткую ревность и успокоиться. Покурил, и приблизился к двери. Хотел было уже позвонить, но заметил, что входная дверь чуть приоткрыта. В щель увидел, как голая жена промелькнула, и загремела пластиковыми тазами в ванной, и услыхал, как тесть чиркает спичкой, закуривая. Жена — в ванной, тесть — в туалете. Я чуть больше приоткрыл дверь, и увидел жену. У стены, в коридорчике стояли детали прихожей, и то самое, большое зеркало — в нём-то я и идее свою супругу: дверь в ванную была раскрыта и подвязана к гвоздику. В этом доме мужчины и женщины явно не стеснялись друг друга. Моя, вся мокрая от пота, с совершенно красным лицом, зажавшись ладошкой между ног, немного медлительно от явной усталости, перешагнула в ванну и стала регулировать воду, пустив мощную струю. Затем она включила душ и стала смывать с себя пот и усталость.
Я не мог разглядеть всего подробно, хотя обожаю любоваться её ладным телом, а она, быстренько сполоснувшись, присела, доставая из старой стиральной машины резиновый шланг в продольный рубчик, и надела его на «гусака» смесителя, переключила воду с душа на шланг. Отставив изящную ножку с красным, натёртым коленом на край ванны, засунула себе в вагину сразу все четыре пальца по костяшки ладони, раскрывая малиново-красные, натруженные губы, откуда тот час потёк ручеёк спермы, и вставила в себя другой конец шланга. Сделала она всё это привычными точными движениями, видимо давно используя такой приём. От мощной струи она сладко ахнула в голос, чем привлекла внимание тестя. Он был откровенно пьян, и с восторгом стал смотреть на подмывающуюся дочь, встав в дверном проёме, и загородив её от меня. Теперь я видел только её лицо. Оно стало вновь серьёзным и строгим. Продолжая подмываться, дочь начала выговаривать отцу:
— Зачем ты притащил этого Генку! Хочешь, чтобы вся округа судачила про то, какая безотказная у тебя дочь?! Больше, чтобы ноги его в этом доме не было!
— Ох, люблю ж я тебя такую грозную, блядищу драную! Ну, вылитая мамочка! Ну, не серчай, не мог я ему отказать! Ох какая ж ты красавица у меня! Дай ещё-то немножко поебу тебя!
— Перебьёшься! Не заслужил ещё! Давай, говори, не увиливай.
А чего говорить-то! До получки далеко, а он ко мне пристал долг вернуть: я ему как раз червонец за водку задолжал, ну и предложил! Ох и люблю ж я тебя такую, голенькую, с пиздой-то раскрытой нараспашку! Прелесть просто!
Жена закончила процедуру и стала
