губы набухают, выпрямляюсь, чтобы вонзиться туда. Но Сима опять смеётся и говорит:
— Нет, не так. Ложитесь на постель. На спину.
Я, попросив её называть меня на «ты» и обещав сам тоже говорить ей «ты», делаю, что мне велено, а она забирается на меня сверху, предоставив моим глазам всё своё роскош¬ное тело, и просит:
— Поиграй с моими сиськами!
А сама обхватывает мой член, некоторое время водит им вдоль своей щели.
— Я понимаю, тебе не терпится, но не торопись... И обещай мне в меня не кончать!... Уговорились?... Ну тогда ладненько!
И с этими словами она резко всаживает мой хоботок внутрь до самых тестикул и с превеликим пылом принимается гарцевать на мне.
— Ну, как тебе это?
Мне-то от такой лихой езды стало даже несколько больно, но я молчу, продолжая тискать её груди.
— Только умоляю тебя, не спускай в меня! — чуть ли не кричит она, сама в то же время кончая.
Я это понял, почувствовав, как из её нутра выделяется горячая жид¬кость. Она застонала, а глаза её закатились. То же самое вот-вот должно было произойти и со мной, но не тут-то было. Сима, наверно, заметила это, ибо живо вскакивает и голосом, еще дрожащим от наслаждения, умоляет:
— Сдержись, мальчик!... Побереги мою пиздёнку!... Я знаю некий способ, который доставит тебе удоволь¬ствие и не сделает меня беременной.
С этими словами она поворачивается ко мне задом, а затем, склонившись, берёт мой член в рот. Наслаждение становится таким сильным, что моё тело словно сводит су¬дорогой. Я соображаю, что мне следует поступить так же, как она. Мой язык проникает в её лоно, и я пробую вылизать женскую смазку, напоминав¬шую по вкусу сырое яйцо. Ей наверно это тоже пришлось по вкусу, так она ещё энергичнее принимается обрабаты¬вать языком головку, одной рукой сжи¬мая член, а другой щекоча мне тестикулы и зад. А когда её рот забирает меня на всю возможную глубину, все самые потайные уголки её тела оказываются у меня перед глазами, и я, обхватив её бедра, просовываю язык в заднюю дырочку. И тут я едва не лишаюсь чувств от наслаждения и кончаю ей в рот...
Когда я прихожу в себя после мгновенного оргазма, то вижу, что жена управляющего лежит ря¬дом со мной, укрыв нас обоих одеялом, и ласкает меня, а, заметив, что я открываю глаза, обнимает, целует и говорит:
— Спасибо!
— За что?
— За удовольствие, которое мне доставил!
После чего интересуется:
— Делал ли ты уже что-то подобное?
— Нет, — сознаюсь я.
— Ты хочешь сказать, что вообще ещё никого не ебал? Прости за это слово. Я хотела сказать, что я у тебя первая женщина. Так?
— Нет, не первая, но так, как с тобой, я не пробовал.
— Ну и как?
— Сознаюсь, что сегодня получил гораздо боль¬ше удовольствия, чем вчера.
— А с кем ты был вчера? Сознавайся!
— С Дусей...
— С моей золовкой?... Ничего себе!... Так она ж беременная!... Её живот не помешал?
— Ничего обошлись...
— Так ты был не один с ней?
... — Как тебе сказать? Вчера один, а третьего дня вдвоём...
Сима только качает головой в задумчивости, а я, в свою очередь, спрашиваю:
— А почему ты не позволила мне спустить туда... в эту самую?
— В пизду что ль?
— Ну да, раз уж всё равно за¬мужем...
— Как раз поэтому, — отвечает она. — Мой муж — инвалид и по этой части, не может и сразу бы заподозрил, что я ему изменяю. Ах, боже мой! Сколько мне пришлось с ним вытерпеть!
— Расскажи мне обо всём.
— У него встаёт только тогда, когда излупит меня в кровь.
— И ты позволяешь ему?
— А что делать? Привыкла. А если он делает это только по жопе, да не палкой или розгой, а рукой, то скорее достав¬ляет мне удовольствие, чем причиняет боль. Осо¬бенно его возбуждает, когда у меня месячные. Да и мне тоже приходилось отвешивать ему
