же нетерпеливо пристраиваясь к Баклану снова — направляя член в девственно сжатый вход. — Давай...
Но и вторая попытка, и третья, и даже четвёртая попытка не увенчались успехом, — все блины шли комом... обескураженный неудачей, Архип занял место Баклана — точно так же стал раком, подставляя очко своё... и — точно так же дёрнулся, стремительно уклоняясь от боли, едва Баклан попытался свой член вставить в очко ему, — член у Баклана хотя и был меньше, но во-первых, он меньше был на чуть-чуть, а во-вторых, размер члена в данном случае не играл никакой роли: при давлении головки члена, приставленного к очку, очко не растягивалось, не разжималось, а, казалось, наоборот — смыкалось, стискивалось-сжималось ещё сильнее... Минут двадцать, если не больше, они, меняясь местами, пытались вставить друг другу в зад, но всё это было безрезультатно — все их потуги были напрасны...
— Ну... и что теперь делать? — растерянно проговорил Баклан, вопросительно глядя на Архипа. — Ни хуя не получается...
— Смазка нужна, — лаконично проговорил Архип, лихорадочно думая, где эту самую смазку взять.
— Вазелин, бля, нужен! — возбуждённо отозвался Баклан, точно так же как с выражение «стать раком», однополый анальный секс у Баклана прочно ассоциировался со словом «вазелин» — слышал Баклан о вазелине как средстве, облегчающем проникновение члена в жопу, неоднократно, причем всегда под таким проникновением подразумевалось проникновение в жопу мужскую... и как он мог сейчас об этом забыть — не догадаться сам? — А где его взять? — Баклан с надеждой впился глазами в Архипа.
— А хуй его знает... где ты его сейчас возьмёшь? — отозвался Архип, продолжая лихорадочно думать, что можно использовать в качестве смазки.
Наверное, можно было б использовать вместо вазелина сливочное масло — хлеборез был Архипу земляком и в кусочке масла наверняка не отказал бы, но сейчас была ночь, и ни о какой столовой не могло быть речи... или наверняка можно было бы смазать головки членов жиром, который был в банке с тушенкой, но тушенку — тающие во рту кусочки говядины — Андрюха и Саня съели от нечего делать между завтраком и обедом, а банку как ненужную улику Заяц тут же выбросил... неожиданно Архипу пришла в голову мысль, что в качестве смазки можно было использовать сперму Зайца... ну, то есть, заставить Зайца сдрочить — использовать салабона как маслобойню, но идея эта показалась Архипу малоосуществимой — не то чтобы неосуществимой совсем, а какой-то громоздкой, требующей дополнительных усилий... и потом: ещё неизвестно, сколько окажется у Зайца этой самой спермы: может, салабон выдаивает себя втихую каждодневно, находя для такого приятного дела более безопасные ситуации, чем сегодня... хотелось заполучить кайф как можно скорее — всё тело гудело от сладкого возбуждения, и Архип, уже понявший, что на Баклана надежды мало, лихорадочно думал-соображал сам, что сейчас можно было бы использовать вместо вазелина, — Баклан, в свою очередь тоже успевший осознать, что Архип по части секса более сообразителен, непроизвольно тискал пальцами свой залупившийся член — Баклан вопросительно смотрел на Архипа, веря и ожидая, что Архип что-то придумает... обязательно придумает — не может не придумать!
И Архип — придумал, сообразил... известно ведь, что безвыходных ситуаций не бывает, — жаждавший кайфа Архип решение для внезапно возникшей проблемы нашел! Хлопнув Баклана по коленке, Архип посмотрел на Баклана вмиг посветлевшими — вновь заблестевшими — глазами:
— Санёк, бля! У Факса есть крем! Ну, которым он рожу мажет... а? Увлажняющий крем... самое то, что нам надо!
У Толика Астраханцева, которого в роте все называли Факсом, непонятно отчего сохла кожа, причем сохла и шелушилась кожа до такой степени, что лицо в иные
