«Мне совсем раздеться?» «Нет — запротестовал я — чулки с поясом оставь — это ОЧЕНЬ сексуально... « «А-а, разбираешься! Молодец! С понятием... « «А лифчик сними... У тебя чудесные сиси... « «Хочешь их поцеловать, пососать? Как бывало... — мама коротко хохотнула, что-то вспомнив — Ты когда маленький мне сосал грудь я сама чуть не кончала... Они у меня такие чувствительные!» «И такие красивые! Дай их мне... А можно я помну их? Мне так хочется их помять!» «Все что хочешь... что только пожелаешь...»
Она подошла ... ко мне. Сидя на диване уже голый, я обеими руками схватился за склонённые ко мне роскошные мамины груди, не понимая чего мне хочется больше — просто ли любоваться на них, гладить и мять их атласную мягкость или впиться в один из набухших светло-коричневых сосков. Это последнее желание пересилило и мама сладко ахнула: «Соси, соси сильнее... Они у меня прямо горят... Прикуси его, не бойся... Покрути другой, пощипай его... Ой, соси, соси... Мне так нравится!»
Некоторое время мамины сладкие сиси были в моём полном распоряжении. Всё, что я когда-либо мечтал проделать с женской грудью я осуществил в эти бесконечно прекрасные минуты. Глядя на меня сверху вниз, мама тихо спросила: «А она тебе не позволяет такое, да?» По тону её вопроса я понял, что она имеет в виду мою жену. «А я позволяю... Да, у неё и сисек-то настоящих нет... « В голосе её прозвучали явное превосходство и некая женская гордость.
Потом также громким шёпотом она сказала: «Потрогай меня там... внизу... « Удивительно, но даже после того как мы оба разделись, после того как я кончил ей в рот, а сейчас мял, тискал и сосал её груди, я всё ещё как-то не решался дотронуться до её щёлки. Но после её прямой просьбы я с восторгом сжал в ладони её упругий, пушистый лобок. Ещё одна давняя мечта — потрогать там! — свершилась. Когда я решил засунуть палец во влагалище, мне не пришлось ни раздвигать, ни разбирать её губки — она была ТАКАЯ сочная! К этому времени хуй у меня опять стоял столбом. Я-то сам помнил, что кончил совсем недавно, а он напрочь забыл об этом! Закинув голову, закрыв глаза и легонько, наслаждаясь каждой секундой соприкосновения, двигая тазом навстречу моим осмелевшим пальцам, она тихо постанывала: «Да... Так, так... Ой, как хорошо... Как сладко... Делай со мной что хочешь! — вдруг громко и страстно вскрикнула она — Я тебе всё разрешаю!»
Сдерживаться дольше было невозможно. Моё напряжение — после долгого воздержания усиленного невероятной эротичностью всей этой ситуации — было слишком велико. Каким-то одним сложным движением я уложил её на спину и, оказавшись между её роскошных бархатных ляжек, засунул в неё хуй по самые яйца. Мама вскрикнула — и отнюдь не от боли. Наша первое совокупление было таким яростным, что заведённые до предела всей предшествующей сценой мы оба со стонами кончили чуть ли не через пару минут. Нам обоим ТАК хотелось разрядиться, выплеснуться! Несколько секунд мы оба лежали, тяжело дыша. Когда мама открыла глаза я увидел в них выражение неземного счастья. Такой я её НИКОГДА не видел! Через несколько секунд в них показалось изумление: «Ведь ты же только недавно кончил! И опять?!!... Какой у меня чудный мальчик, какой потрясающий мужчина!... Как я счастлива... Спасибо тебе, родной... Я уж думала — всё, больше я никогда не испытаю такого... Ты — мой, мой, и я горжусь, что ты моё творение!» Весь этот монолог сопровождался нежнейшими поцелуями и ласковыми прикосновениями маминых рук.
Казалось, что она одновременно хотела трогать меня повсюду, и рук у неё не хватало. «Какая нежная у тебя кожа — как у девушки... И совсем не волосатый — в папу... И сладкий такой... Вот я тебе сосочки лизну... Какой сладкий!» В любимых маминых глазах вдруг сверкнул испуг: «Ты не сердишься на меня?» «За что?!?» «За то что я такая... невоздержанная... ну, развратная... Подумаешь ещё —
