— лысина у Гоблина Никандровича загорелая, блестящая... весёлая, вполне симпатичная лысина. В региональной организации «За моральное возрождение» Гоблин Никандрович числится в активистах — не в смысле сексуальной роли, а в смысле активной гражданской позиции... Колька тоже член этой самой организации, но Колька — член молодой, неопытный, и Гоблин Никандрович осуществляет над ним, над Колькой, что-то типа шефства... знали бы другие члены, что это за шефство! Три-четыре раза в месяц — обязательно... иные в этом возрасте с женами любимыми трахаются реже, чем Гоблин с Колькой, — едва ли не каждую неделю, не испытывая никаких проблем с эрекцией, Гоблин Никандрович Гомофобов, активист во всех смыслах, натягивает приходящего к нему Кольку в зад... а между тем, одним из направлений в работе организации «За моральное возрождение» является «самая бескомпромиссная борьба с содомитами и прочими извращенцами» — движение «За моральное возрождение» позиционирует себя в смысле сексуальной ориентации как «организация, активно борющаяся с голубизацией нашей жизни»... вот такое вот шефство получается — такая борьба! На словах — одно, а на деле... вжик, вжик... — скрипят пружины кровати, и в такт этому скрипу поднятые вверх Колькины ноги ритмично подёргиваются, — Колька, безучастно глядя снизу вверх на лицо пыхтящего Гоблина Никандровича, снова думает про Лёху, уже не в первый раз пытаясь решить, кто же всё-таки из них двоих это делает — исполняет — лучше...
За ключами Лёха больше не пришел — ни на другой день, ни на следующий, — ключи для ремонта машины он попросил у кого-то другого, и целую неделю Колька Лёху не видел; впрочем, ни о самом Лёхе, ни о том, что случилось в гараже, Колька почти не думал — то, что случилось на топчане в гараже, произошло как бы между делом, никак не отразившись ни на Колькиных мыслях, ни на Кольке самом... подумаешь! И когда через неделю беспечно улыбающийся Лёха, увидев Кольку на улице, сказал, что машину он сделал и что если Кольке интересно, они могут вечером покататься по городу или съездить на пруд, у Кольки в первый момент даже мысли не возникло, ч т о и м е н н о может на деле означать это вполне невинное предложение... В армии Лёха два года шоферил — возил командира полка, и потому машину свою новую-старую он водил вполне профессионально, — когда, покатавшись по городу, они по шоссе устремились от города прочь, у Кольки от ощущения скорости невольно заблестели глаза... «Куда мы?» — весело прокричал Колька, с удовольствием подставляя лицо упруго бьющему в раскрытое окно потоку воздуха. «На пруд!» — так же весело прокричал в ответ Лёха, одновременно прибавляя скорость... Пруд был в пятнадцати километрах от города — там была оборудована зона отдыха, был пляж, и всё лето по выходным дням туда ходил от автостанции автобус — возил «безлошадных» горожан наслаждаться природой. Но, проскочив мимо поворота — мимо указателя «Зона отдыха», машина, не сбавляя скорости, помчалась дальше. «Проехали!» — закричал Колька, думая, что Лёха, быть может, не заметил поворот. «Мы дальше... дальше немного!» — отозвался Лёха, весело подмигивая Кольке. Они на той же самой скорости проехали по пустынному шоссе ещё километра три или четыре, и только потом, сбросил скорость, Лёха стал притормаживать, высматривая какое-то одному ему ведомое место для съезда с шоссе. Наконец, машина, резко повернув вправо, съехала с шоссе и, не останавливаясь, медленно покатилась по едва заметной просеке в глубину лесного массива. «Километра два проедем, и будет пруд», — пояснил Лёха.
И действительно, через какое-то время машина выехала на берег зеркально блестящего в лучах заходящего солнца пруда, но останавливаться Лёха не стал, а, повернув направо, медленно поехал вдоль берега дальше, явно выискивая какое-то более удобное для
