смятением про баню, потому как: если там
вдруг эрекция возникнет? В бане — голые, и скрыть
не получится... увидит замкомвзвода: хуй стоит
у него, у салабона, и... подумает — о чём?
Шел Валерка в баню, словно на Голгофу: ведь вдвоём
они будут сейчас в бане, и... подскочит если член —
что подумать может Саня, видя это? Между тем,
разве он, Валерка, хочет, чтобы Саня его... нет!
Он не девка! Но подскочит если вдруг... а Саня — дед,
и увидит Саня это, и... что дальше? Он решит,
что Валерка... что он педик: хуй поэтому стоит...
ведь не может без причины хуй подняться! Просто так
у нормального мужчины не подскочит вверх долбак...
что же делать? как отвлечься, чтобы в бане... чтобы там
хуй не вздыбился, как свечка? Между тем, была весна...
Шли они — шагали — в баню. Саня что-то говорил,
а Валерка — как в тумане... и в тумане Саня был...
О, весеннее томленье! О, желание любви!
Разве это извращенье?!. Два солдата в баню шли...
и при этом думал каждый об одном и том же... ох,
ещё шли, а хуй у Саши уже встал... и между ног
у Валерки всё гудело, — у Валерки тоже встал!
Ёлы-палы... что, бля, делать?! Как в тумане, он шагал
рядом с Саней, и в кармане у него была рука, —
шел Валерка, прижимая хуй к ноге... в штанах пока,
скрыть нетрудно возбужденье, — в бане этого не скрыть,
и в душе росло смятенье ... с каждым шагом: как же быть?
В бане было пусто, гулко — непривычно было... и,
повернувшись к Сане втулкой, то есть задом, приспустил
с себя брюки торопливо сероглазый салабон...
в две секунды снял, что было из одежды, и — бегом
в душевую устремился, ничего не говоря, —
в три секунды парень скрылся, хлопнув дверью! И хотя
озадачен был немного замкомвзвода Иванов,
но — судить Валерку строго он, конечно же, не мог:
от горячей сладкой муки сердце плавилось в груди...
Замкомвзвода вынул руки из карманов... вынул — и,
оттопыриваясь шишкой, приподнялись брюки... ох,
у влюблённого мальчишки всё гудело между ног!
Да, мальчишка! Замкомвзвода он, конечно, и сержант,
и без малого два года прослужил уже... всё так!
Только что всё это значит, если по уши влюблён?
Дед, салага... бред собачий! Есть Валерка, и вдвоём
они здесь, и твёрдой шишкой оттопырились штаны...
не солдаты, а мальчишки! Просто парни. Пацаны.
А ещё — весны томленье... а ещё... ещё — любовь!
Разве это извращенье? — замкомвзвода Саня вновь
задавал вопрос кому-то, словно с кем-то спорил он...
Есть такие, как Ублюдов... ну, и что теперь? При чём
здесь Ублюдов похотливый?! Он не гей, а пидарас...
глупо видеть в нём мерило отношений, — это раз.
Во-вторых, и это важно: он не станет принуждать
сероглазого — он скажет, что он любит, и... как знать!
Может быть, в душе разбудит он ответную любовь,
и Валерка... он полюбит? — замкомвзвода Саня вновь
себя спрашивал... и снова он не знал, как ему быть:
где найти такое слово, чтобы душу объяснить?
Парень с парнем — это классно! Так и скажет пацану...
Замкомвзвода педерастом был, конечно, и ему
очень этого хотелось — его член стоял, как штык!
За Валеркой вслед разделся Саня быстро... и, прикрыв
член ладонью — прижимая к животу горячий ствол,
от блаженства замирая, в душевую он вошел...
Ёлы-палы... двое в бане! Это — шанс, и объяснит
он Валерке, что два парня... Не поймёт? Не может быть!
Повернувшись задом к входу, в плечи голову вобрав,
под струёй воды холодной сероглазый, зубы сжав,
охлаждался... помогало: опускался книзу член —
возбужденье исчезало понемногу... Между тем,
в кулаке сжимая шишку, Саня издали смотрел
на любимого мальчишку, затаив дыханье, — бел
и упруг был, словно персик, у Валерки юный зад...
Слов не выбросить из песни... и не надо! Звёздный брат,
чудо, инопланетянин... как ещё тебя назвать?! —
задыхаясь, думал
