своего тела. А потом вдруг чуть улыбнулся.
— Yen bive rum Askaa? («Вы с Центавра?») — спросил он, употребив местоимение «вы» в форме мужского рода, а глагол — в форме «настоящего постоянного» времени, означающем, что субъект выполняет некое действие постоянно, независимо от текущего пола. — Yen bive no askaar selervo rum Art? («Вы из земных колонистов Центавра?»)
— An, bana ramna («Да, оба раза»), — улыбнулся в ответ доктор. (Алексис использовал так называемое «множественное смешанное» число, обозначающее множество людей обоих полов, а доктор — форму двойственного числа вещного рода, обозначающую парные неодушевлённые предметы). — Но обычно альчибианцы не понимают этого с первых слов... — он удивлённо-вопросительно взглянул на юношу.
— Просто я меньше месяца назад защищал курсовую работу под заглавием «Сравнение речи землян и альчибианцев с Центавра, живущих в Солнечной системе», — Алексис рассмеялся. — Правда, выборка у меня была маленькая...
— Ну, ладно, — улыбнулся Шетти, — давайте продолжим на земном, а то комиссар нас не будет понимать.
— Kai, abiko destam («Почему же, немножко понимаю»), — неожиданно произнёс комиссар, улыбнувшись, — но лучше действительно на земном. Я когда-то пытался выучить этот язык: всё же отдел нравов встречается с альчибианцами не так уж и редко, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд доктора Шетти (Алексис лишь улыбнулся: он уже знал об этом). — Итак, Алексис, что ты можешь нам рассказать?
Алексис коротко рассказал всё, что помнил, периодически краснея и думая, что лучше бы он этого не помнил.
— Ты знал до этого, что гормональный взрыв может оказать на тебя такое действие? — спросил комиссар.
— Нет, — Алексис отрицательно помотал головой. — Хотя... я что-то слышал про то, что при гормональном взрыве есть... несколько способов снять напряжение. Но это было давно, ещё на Центавре, и в самый тот момент я совершенно об этом не помнил.
— Ну что ж, понятно... — кивнул комиссар.
— На самом деле, боюсь, что у... жертвы изнасилования был шанс спастись только в том случае, если бы на месте Алексиса был кто-нибудь другой, — заговорил доктор Шетти. — Кто-то более сильный или даже несколько человек. Если бы Алексис убежал, то понятно, что девушку бы изнасиловали. Если бы гормональный взрыв оказал на него обычное действие, то произошло бы именно то, чего он боялся. Он мог, конечно, вместо того, чтобы изнасиловать девушку второй раз, добить насильников — но это было бы уже убийство... смог бы он в этом случае избежать наказания? — индус вопросительно взглянул на комиссара.
Тот как-то странно помрачнел и что-то тихо прошептал доктору.
— М-да... — неопределённо ответил тот. — Но если бы у Алексиса не было гормонального взрыва вовсе, — продолжил он, — он просто не справился бы с четырьмя парнями, каждый на десять или больше килограммов тяжелее, чем он сам.
— То есть? — не понял Алексис.
— Именно гормональный взрыв позволял тебе продолжать драться — ты ведь до самого последнего момента просто не замечал, насколько жестоко ты был избит, верно? — пояснил доктор. Алексис подумал секунду и кивнул в ответ. — На самом деле, больше всего крови от внутреннего кровотечения ты потерял уже... во время фрикций — только потом ты потерял сознание.
Алексис задумчиво уставился на потолок, а затем снова посмотрел на доктора.
— Я буду жить? — спросил он. — Ну, то есть... — он смешался, подбирая подходящие слова.
— В самом худшем случае, ты пропустишь первую учебную неделю после каникул, — улыбнулся Шетти.
*****
На следующий день Алексиса навестила Сандра — юноша никогда не видел свою подругу настолько взволнованной, но она быстро успокоилась, узнав, что его здоровью ничего не угрожает. А ещё через день к лежавшему в палате Алексису зашла девушка — нарядно одетая блондинка года на три-четыре старше его самого, в меру симпатичное личико, красивая фигура со в меру большой грудью.
