голосом. — Забава, — ответила девушка, глядя Гене в глаза и не убирая рук с его гениталий. — Как это? Почему «забава»? — Так. Просто Забава. Это мое имя. А ты Гена, верно? — ответила Забава. Пойдем, Гена. Ты был прав. Я даже благодарна Бабе-Яге... Пойдем.***Гена до последнего не верил в то, что все складывается именно так.Но Забава, введя его к себе домой, сказала Иваське: «Сынуль, иди на кухню, ладно? Там курица, овсянка... в общем, разберешься, да? а потом ложись спать, не жди меня», — завела Гену за руку в комнату, прикрыла дверь — и повернулась к нему.Гена почувствовал, как сладкий холод спирает ему дыхание, подбираясь под дых... — Ну?... — спросила Забава и медленно подошла к Гене. — Ну? — мурлыкнула она, глядя ему в глаза. — Ты же этого хотел? Верно? — шептала она, обвивая руками его шею.Ее губы легко и горячо щекотали ему лицо, всасываясь в щеки и в рот, и обмякший Гена ухнул куда-то в радужную яму, как перед обмороком. — Вот я. Вот я вся. Бери меня, делай со мной, что хочешь, — хрипло подвывала она, кусаясь от желания.Большое ее тело дрожало и липло к Гене, и тот, прочувствовав наконец свое счастье, впился в ее плоть, пружинящую под синим шелком. — Ууууоо! — выла Забава. — Уыыыы! — урчала она медведицей. — Сними его с меня! Сними!Синее платье полетело на пол вместе с трусами. Обалдевший Гена хотел обхватить, заглотить, вылизать в усмерть розовое изобилие, раскрытое перед ним, — но Забава уже стояла на четвереньках и шептала ему: — У меня так долго не было этого... Пять лет... Вот, — она выпячивала бедра, распахнутые настежь, — вот! Скорей, скорей, — ныла она, нетерпеливо тряся грудями, и Гена понял: все будет без сантиментов и запретов, быстро, жестко и горячо.Он ткнулся в липкие складки, раскрытые, как сердцевина хищного цветка — и сразу вплыл в Забаву по самые яйца. — Ооооооу! Давай, давай! Пожаааалуйста!... — Она торопила Гену, подаваясь навстречу ему, и жмурилась от кайфа и стыда, а он шуровал в ней, сразу отпустив все тормоза, и вталкивался, вламывался в нее взахлеб, не успевая осознать, что делает. Он имел ее, как зверя — а ей все было мало, мало, и она кричала: — Трогай! Трогай там! Сильней! — и выпячивала срамоту, надетую на его член, и Гена трогал, мял и месил горячие складки обеими руками, всаживаясь в Забаву до глубинного мяса, и чувствовал, что член его вдвое тверже и длинней обычного...Такого бешеного секса у него еще не было. Он въезжал в нее, как таран, и рычал от желания, — но ей было мало, мало, и она умоляла его, срываясь на визг — «сильней, сильней... СИЛЬНЕЕЕЕЕЕЕЕЙ!!!...» — и капала соками на пол, и зверски кончала под ним, содрогаясь от рыданий, и скребла пол, как подыхающая кошка... В глазах у Гены плясала кляксой ее грива, ходившая ходуном. Предчувствуя выплеск семени, он с хрипом сжал ее бедра, пытаясь выйти из них... — Нет, не... не выходиииии!... — ныла Забава, изнемогая в жестоком оргазме. — Со мной можно не... Не... вых... — плакала она басом и сжимала Генин член, не выпуская его из себя.Плотность ее вагины была невыносима, и Гена мучительно лопнул в Забаве, вдавливаясь в нее пахом и царапая ей спину. Он заливал ее сладким кипятком, выплескивался ... в нее свободной, горячей рекой и думал — «как хорошо... хорошо... и как быстро. Жаль, что быстро... Жаль, что сейчас будет уже все... Ааааааа...» — Ааааааа! — хрипел он. — Жаль, что... Так... Быстро... — Ничего. Это... это... аааааа! Не могу гов... говорить... Ооооуу!... Уффф!... Ну вот... вот! А? — она виновато улыбнулась Гене. — Я сейчас упаду... Это... это еще не все, Гена. Это только начало. — Думаешь... думаешь, я секс-гигант? — Иди сюда. Иди ко мне!Она улыбалась ему, и выхолощенный Гена прилез к ней, в розовый рай ее тела, и зарылся ей в груди, рискуя задохнуться, — а она гладила его и оправдывалась: — Ты,
